Кабана одомашнили. Стал он - Свиньёю,
Не может смириться с такою судьбою
И тянет всё время из хлева в леса.
Однажды в курятник залезла Лиса.
Мясца раздобывши себе на недельку,
Хотела уж, было, обратно в лазейку,
Вдруг чей-то за стенкой из брёвен скулёж, -
Услышав такое, невольно всплакнёшь.
Растрогана рыжая, вдруг сострадает,
Свой ход для побега Свинье предлагает.
Свобода, раздолье, река, небосвод!
Проходит неделя, три месяца, год.
Свинью не узнать: волосата, поджара,
На рыле клыков обозначилась пара.
И всё б ничего (на всё воля господня!), -
В охотничьи лес превратили угодья.
Закончился рай, что ни ночь, то облава:
Загонщики – слева, добытчики – справа.
Кабан окровавленный ближе к утру
Стучится копытом в лисью нору:
«Кума, выручай, жизнь обманчива с виду,
Хочу я в деревню обратно к корыту…»
Лиса усмехнулась: «Ну ты, брат, нахал,
Нет хода назад. Там, где хлев пустовал
Уж будка собачья, живёт в ней – Барбос,
И лаз мой в курятник травою порос»!
…………
Мой тост, как мораль этой басни, таков:
Собой оставаться во веки веков,
Стремиться к чему-то похвально, но знать,
Что можно при этом, что есть, потерять.
Вослед пожеланий мой искренних ряд:
Пусть мир и согласие всюду царят,
Чтоб год был счастливым, насыщенным в меру,
И в нём обрести и надежду, и веру.
Любви, благоденствия всем без конца,
Но, чтобы без этого… без холодца!