"Flesh is weak, but spirit is strong"
Накануне грядущего года Свиньи руководство института на остатки денег от научных грантов решило организовать шикарный Новогодний бал-маскарад. И вовсе не потому, что любило сослуживцев, а для того, чтобы задобрить отвергнутых от бюджетного "пирога" при дележке годовых премий.
На Новогоднюю тусовку были приглашены представители всех заинтересованных отделов и служб, а также свои люди из прокуратуры, доверительные эксперты, и даже наиболее крикливые студенты и амбициозные аспиранты. Не забыли пригласить и представителей технического персонала — "народа с галерки".
Как и положено в год Свиньи, ко столу были предложены постные молочные поросята, а за столом в маскарадных костюмах важно восседали жирные боровы, супоросные свиньи и племенные хряки. Участники бал-маскарада были очень довольны. Особенно бесплатным угощением.
Но уже после третьего тоста случилось то, что и должно было случиться — в голову ударил хмель. Первым, налакавшись до поросячьего визга, подложил руководству свинью гость, облаченный в мантию Фемиды.
Он встал из-за стола и вместо новогоднего тоста неожиданно объявил себя "прокурором в законе". Затем решительно полез в карман и вытащил оттуда вчетверо сложенную бумагу. Потрясая ею над головой как вещественным доказательством, "глас правосудия и закона" публично заявил:
— Тут от аспирантки "К." поступило заявление о пропаже чести и достоинства в извращенной форме, то есть, при исполнении ею служебных обязанностей соискателя ученой степени...Так что, господа псевдоученые, педофилы и казнокрады, придется исповедаться. Советую при этом учесть, что добровольное признание хотя и смягчает наказание, но ничего не доказывает. Итак, господа хорошие, признавайтесь, кто из вас, используя служебное положение, приложил к этому делу, так сказать, руку?
Опытный взгляд прокурора уставился на проректора по псевдонаучной работе.
Псевдонаучный проректор, вытирая носовым платком потную лысину, попытался оправдаться:
— А что, я ничего...Чуть что не так, так сразу псевдонаука во всем виновата?.. Честь... Достоинство...Что я вам завхоз, что ли? Чтобы за мелкими хищениями следить...Мало ли, кто чего из-за невнимательности потерять может? Лично я сделал все, что мог.
— А именно? - строго потребовало уточнения "правосудие в законе".
Бледнея на одну щеку, проректор по псевдонауке бодро отчитался:
— Заслуженным людям выписаны подъемные, а заслужившим — гробовые... Уму-разуму обучены секретарши, лаборантки, диссертантки и аспирантки... Трудоустроены родные и близкие, а также их недалекие родственники... Подписаны половые акты о внедрении и протоколы о дальнейшем намерении...
Прокурор, войдя в кураж следственной процедуры, был скептически непреклонен:
— Не густо. И это все?
Псевдонаучный проректор, как на духу:
— Нет, конечно. Ещё многократно были организованы выездные научные разборки на Канарах, Кипре и Карибах...
Прокурор, игриво подмигивая "подсудимому":
— Надеюсь, на "разборках" разбирались со своими женами?
Псевдонаучный проректор, стыдливо пряча глаза:
— Ну, что вы, как можно...
"Фемида" брезгливо сморщила лицо:
— Понятно. Значит, так и запишем — "с любовницами"...
Псевдонаучный проректор продолжал оправдываться:
— А кто их знает...Повадки, вроде, как у рядовых соискательниц cтепеней и приключений, а претензии на размер гонорара — как у этих, "заслуженных"...
Но с нашими зарплатами, суточными и командировочными, сами понимаете, там ловить нечего...И для убедительности, видимо от волнения, заговорил стихами. Мол, кто не пойман, тот не вор — прекратите оговор!
"Прокурор в законе" сделал еще глоток водки и, нацепив на вилку дольку маринованного огурца, слегка смягчился:
— Так вы хотите сказать, что сотрудники института, судя по размеру их должностных окладов, сами являются жертвами домогательств со стороны обстоятельств непреодолимой силы? И поэтому не могли использовать свое служебное положение, так как фактически его не имеют? Так?
В ответ послышались философски возвышенные голоса "народа с галерки":
— "Так его, так!" И вдогонку: "Что делать?", "Кто виноват?","Может, дураки и дороги?..."
Не удержался вставить свою нотку поросячьего визга и "эксперт на доверии":
— Господа! В деле аспирантки "К." никто не виноват! Псевдонаучно доказано, что псевдонаука сама по себе является добровольным членовредительством!
Прокурор в законе, исходя слюной от нетерпения не столько добавить к сказанному сколько к выпитому, для солидности напялил на пятачок очки:
— Тааак-с...Значит так и запишем: "Несчастный случай на производстве".
В ответ на мудрое заключение из глубины поросятника стали доноситься одобрительные звуки поросячьего восторга. Вдруг, откуда-то из под банкетного стола, прорвало предательский глас "вопиющего борова":
— А по отвергнутым домогательствам и отказанным заявкам на гранты отчитаться можно?
"Прокурор в законе" снисходительно дает "добро":
— Валяй! Только коротко и по существу! А то водка на столе стынет.
Вопиющий глас, как по бумажке, усердно доложил:
— Ввиду обстоятельств непреодолимой силы, уже двадцать лет лютующих в стране, по отвергнутым домогательствам и отказанным грантам практически не сделано ничего! Зато все, что нельзя — украдено!
И, опрокинув для смелости рюмку водки, добавил: "Спрашивается, а на какие такие средства проректор по лженауке построил себе дачу?...Спасибо за внимание".
Прокурор в законе вопли борова оценил скептически:
— Не за что...
Затем, неторопливо наливая себе водки ещё, по-философски мудро добавил:
— Ну, не скотина? Чавкая у бесплатного корыта, не следует быть неблагодарной свиньей! Не суди, хряк супоросный, по понятиям, да не судим по закону будешь...
Час правосудия пробил. Набатным колоколом раздался Новогодний бой курантов. Пообещав разобраться с "гласом вопиющего в пустыне", прокурор, пользуясь привилегией своего маскарадного костюма, налил себе ещё полстакана, залпом выпил и подстрекаемый инстинктом исполнения служебного долга огласил вердикт:
— "С Новым годом, Свиньи!" То есть, пардон. Я хотел сказать "С Новым годом Свиньи!" Как говорится, приговор окончательный и обжалованию не подлежит.