Трагикомедия в трёх частях с эпилогом. Наташа Ростова и Пьер Безухов.
Постмодернизм.
1 часть. "Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес"
Мне промурлыкайте любовь,
Но только в марте,
Узнаю вас средь всех котов
На старой карте,
Где мелкий шрифт и два кружка
От полушарий,
Я вас найду и, как ужа,
Возьму в террариум.
Среди Евразий и других
Big континентов
Я обнаружу вас зондом
За много метров,
Радиобуй, радиочип
Вам вставлю в ухо,
Вы будете же Fant каприз,
Мой Пьер Безухов.
Ультрамарином загублю,
Как подмалевок,
И положу я гипсогрунт
Из ста грунтовок
На абрис, но куда, мон шер,
Мой котик сгинул?
Его пинала я взашей,
А также в спину?
Пообещайте мне любовь,
И я поверю,
Я удила свои порву,
С петлей на шее,
Приду, любимый мой, к тебе
С тремя котами,
Но океана кубометры
Между нами.
Я душу выверну до дна,
До шовных складок,
Ты угореешь от любви,
Терпь самосада,
И ты полюбишь быстрый бег:
- "Тпру", "но" галопом!
Мы прыгать будем с высоты,
Держась за стропы.
Ах, Пьер, куда же ты пропал,
Мой дивный сокол?
Я, как трава в степи, одна,
Уже засохла.
2 часть. "Доля ты! - русская долюшка женская!
Вряд ли труднее сыскать"
И вспоминаю, боже мой,
Я будто белка,
И вечный огнь на кухне той,
Дрожь опохмелки...
На канделябре и свеча
В слезах застыла,
Кольцо твое на сто карат
Уже сносила,
А в мышеловке, будто мышь,
Я тщетно билась,
А кот ведь был меня сильней,
Не правда ль, милый?
Да, вот еще твоё дитя
В моем подоле,
Меня замучила тоска
О, бабья доля!
А ты на палец свой крутил
Мои печали,
И с пьяным другом со своим,
Как кони, ржали,
Ты одевать себя любил
В костюм Армани,
А мне ты с рынка приносил
Все сарафаны,
И говорил, свинья, носи,
Ты, как корова,
С тобою жить лишь может псих,
Дебильный боров.
3 часть. "Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь"
А тень дрожала на стене,
Как трясогузка,
Горела в адовом огне
Эрато - муза.
Семейный лайнер наш упал
На самом взлете,
А неисправность же была
В самом пилоте.
Прошу оставь меня, любовь,
И даже в марте,
Вы не ищите мою street
На своей карте.
Теперь и я наши мосты
Сжигаю будто,
Сказали мы любви прости
К добру, не к худу.
Она стояла у дверей,
В лохмотьях платье ,
Все двери, милая, скорей,
Законопатьте,
По мостовым и без дорог,
Как враг заклятый,
На дереве оконных рам
Крестом распятый,
Лети же, милая, лети,
Быстрее снега,
Я вызову тебе такси
В ночь для побега,
Под стены вырою тоннель,
Как под Ла-Маншем,
Ты слышишь, как поет свирель,
В протуберанцах,
И льет сиреневым дождем
В подлунный холод,
Я не одна, ведь мы вдвоем
С тобой уходим...
Эпилог. "Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом".
За Млечный Путь, а на земле,
Какая жалость,
Вновь застывает в серой мгле
Глазной усталость,
И в ней остынет, словно чай,
Налитый в блюдца,
Любовь, как поезд и трамвай,
В тишь, на безлюдье,
В депо ржаветь, в металлолом,
Скрипучей дверцей
Поет она одна, тайком
В сонате скерцо.
2018.12.25.