Что-то там и бутылка рома... Что - не вспомнить, давно кутим. Треугольники наших жизней все бермудские, как один. В те края, где под крики пляшут, в те моря, где сам чёрт не рад оказаться - туда с азартом устремится любой пират. Здесь буруны харкают гневом и, входя в ураганный раж, корабли разрезают пену и берутся на абордаж, чёрным порохом дышат пушки - эй, чертяки! отдать концы! - перед смертью морячьей горькой все похожи, как близнецы. Как случилось? погасло время, и (драчун, оленёнок, бес) ты пробрался на каравеллу, а казалось - упал с небес. Как совпало, мой мальчик, будто у судьбы не пошла игра: слишком нежный, чтоб стать пиратом, слишком истый уже пират.
Ты зовёшь, ты готов со страстью устремиться за край земли, где за вечностью, сладко спящей, рыщут звёзды и корабли, вслед за ветром, шальным и юным, задыхавшимся на бегу... Я бы рад насовсем с тобою - только, кажется, не смогу. Все фрегаты, шторма и мели, битвы, сабли и чёрный ром, всё, что было моей вселенной, выворачивало нутро, что ревело и билось в сердце, как прилив меж седых камней - это снова всё так же будет, только будет уже не мне. Слышишь песню? штурвал заждался, да не бойся, гляди вперёд, океан затихает - значит, твой настал наконец черёд. Ты красив, как пустынный дьявол, кудри дерзкие надо лбом...
Метка смерти в твоей ладони светит кованым серебром.