часть 2 - Братья
Путь лежал теперь лесами,
Фока был, как проводник.
Видеть личными глазами
Русь в которую проник.
Шёл Черниговской землёю
И в Рязань не заходил.
Где Десна вилась змеёю,
Лес вплотную подходил.
Осень буйно сентябрила,
Ярость красок, … аж рябит.
Не скупясь её дарила …
Миг, который жить спешит.
А грибов, … любых на выбор,
Благо он пока что есть.
Лишь грибовницу без либо,
Можно вдоволь всем поесь.
Ароматный чай с калиной,
Да шиповника отвар
На привалах был вершиной
Удовольствий, как нектар.
Хоть дорога была разной;
С буреломом, хлябь болот,
А порою и опасной …
Князь мужал наоборот.
Это быд не тот мальчишка
На Днепре пять лет назад.
Не какой-то хвалтунищка,
А мужик, познавший спад.
В Новгороде остановка.
Хоть и Северским зовут,
По названию обстановка,
В основном купцы живут.
Их Десна, вполне удобно,
В Днепр впадает, … там простор.
И плыви куда угодно,
Можно даже «за бугор».
Князь Владимир там был главный.
Тёпоых чувств хоть не имел,
Гостя принял, как бы равный,
Даже стол накрыть сумел.
Он был сыном того князя,
Кого хан Кончак разбил.
Игорь звали, сам-то спасся,
А дружину погубил.
- «И надолго в наши веси?» -
По-обычному спросил.
- «Отец вызвал из-за спеси,
Киев вроде не простил.
Вот приеду и узнаю,
Пока нечего сказать.
Наградных не ожидаю,
Посмотрю, … чего гадать».
- «Рюрик в Киеве остался?»
- «В Овруч убыл, я слыхал.
Я с ним резко попрощался,
Сам же, княжа, отдыхал».
- «А кто в Галиче остался?»
- «Дети Глеба, говорят.
Я же с ними не общался …
Там, как сами захотят.
Я в разборки не влезаю,
Сам же вижу – не дорос.
Да и ты, насколько знаю,
Галич, мол, не твой вопрос».
Пообщавшись, выпив мёду,
Попрощавшись, разошлись.
Через день сигнал к отходу
И на север подались.
Снова в путь звала дорога
Вдоль Десны через Трубецк.
Через месяц, воля Бога,
Вышли на Жиздру в Козельск.
Там Протва, Ока, Коломна …
За Москва-рекой и дом.
Ярослава инф огромна,
Он увидел жизнь кругом.
Во Владимире, кто первый
Встретил же конечно он.
Юрий брат – дружище верный
Выходил аж за кордон.
И сейчас, увидев брата,
Даже конь его заржал.
- «Это Лама виновата!» -
Крикнул он, коня сдержал.
Лихо спешились и тут же,
Как родные, обнялись.
- «Ты не жди приём досуже,
Сам сначала разберись» -
Прошептал, уйдя в сторонку:
- «Злой отец, … пока молчит.
Может Рюрику подонку
Насолил? Вот и стучит.
Может я чего не знаю …
Ярославчик, будь готов.
Я тебе добра желаю,
Ты же вон теперь каков».
И чтоб правда не молчала,
Брату всю суть рассказал.
Всё, всё, … с самого начала,
Он хотел, чтоб Юрий знал.
Юрий долго был в смятении:
- «Так и в чём же ты не прав?» -
Заявил в недоумении:
- «Расскажи отцу про нрав.
Может просто от незнанья? …
Должен всё сам рассказать!
После личного свиданья,
Сможет что к чему сказать.
Он меня и Константина
Пообщаться пригласил.
А о чём, что за причина,
Никому не сообщил».
- «А когда? В какое время?»
- «Завтра, прям-таки с утра.
Так что действуй, ноги в стремя
И к нему, считай пора».
- «А как Ставрово? На месте?»
Юрий тут же хохотнул:
- «Там учиться дело чести,
Выгоняют за прогул».
- «Что? Кого? Чего несёшь ты?
Там три брата. Их ли гнать?»
- «Стали мы ребят, секёщь ты,
Из соседних княжеств брать.
Возвели совсем недавно
Там же целый ипподром.
Так что скачки регулярно
Рядом с памятным крестом.
Так что твой Егор похоже
Благодарность заслужил».
- «Там остался он, о Боже,
Зря наверно поспешил».
За беседой незаметно
До Владимира дошли.
Волновались все заметно,
Месяц с лишним всё же щли.
- «Ты давай к отцу, немедля,
Я твоих устрою сам» -
И добавил, чуть помедля:
- «Разведу по адресам».
- «А Кудряш пойдёт со мною!»
- «Да-а-а! … С таким не прпадёшь!»
- «Он мне дорог, я не скрою,
Как учитель, не соврёшь.
Помнишь, как стреляет с лука?
Воробья влёт посразит».
- «Как не помнить? Он и внука,
Когда будет, защитит».
В это время Всеволод сидя,
У окна опять читал.
Перечитывал, увидя
Ряд неточностей. Считал,
Что не прав был Рюрик будто
Ярослав сыр-бор начал.
Он же сам всё поминутно
В день отъезда расписал.
Уж тем более про Котяна …
Он и мысли не держал.
Знал его, как просто хана.
Тот Руси не угрожал.
Гридь зашёл, сказал чуть слышно:
- «Ярослав пришёл, позвать?
Он в гостинной, так уж вышло
Я едва сумел узнать».
- «Ранен? Так переменился?»
- «Нет, конечно, Возмужал!
Это он чуть-чуть смутился,
Князь, а руку мне пожал».
Сразу как-то потеплело …
Скажем так, как тяжесть снял.
Но общение назрело,
Он сейчас как раз понял.
- «Приглашай!» - он бросил гриди:
- «Пусть заходит, но один.
Кто-то с ним? Пусть не в обиде
Подождёт, канон един».
Он зайдя, всего лишь фразу
Произнёс: «Как я устал …».
Подошёл к отцу и сразу
На одно колено встал.
Всеволод сделал вид серьёзный,
Взял за локоть: «Вот садись!
Жду отчёт твой скрупулёзный,
Как покняжил? Поделись!»
- «Я, отец, не понимаю,
Что хотел бы ты узнать.
Я дневник не вёл, не знаю
По часам, как расписать.
Ты спроси меня конкретно,
Например, а что там ел?»
Князь понял подначку верно.
Буркнул: «Ты, сын, обнаглел».
Помолчал, потом по новой:
- «Хорошо! Кто хан Котян?»
- «Мой союзник, с правдой голой,
Хоть и хан, он из мирян.
В Русь ходить не собирался,
А тем более грабёж.
С печенегами да, дрался …
Терпеть просто невтерпёж.
Молодой, меня постарше,
Но меня он понимал.
Так что нам он был не страшн.
Дальше, … я не узнавал».
- «Но ему ты дал команду,
Город Киев надо сжечь!»
- «Эта ложь сродни таланту!
Так врать – срамом пренебречь.
Это кто так отличился?
Неужели Рюрик – зять?» -
Ярослав к отцу склонился:
- «Не смогу враньё принять».
Он, как Юрию, подробно
Всё, как было, рассказал.
Что сказал, пусть неудобно,
Лучше б я тебя не знал.
Как с Сбыславой пообщался,
Прослезившись разошлись.
Уезжая, попрощался
Только с ней, сказав молись.
Слушал не перебивая,
Внешне вроде как дремал.
Ярослав привычку зная,
Делал вид, что не видал.
- «Мда-а, … задал ты мне задачку».
- «Объясни, причём здесь я?»
- «Ты порвал решений пачку,
Я считал, что мы семья.
Вновь мы Киев потеляли.
Эх, сынок, душа болит.
Русь мы снова растерзали,
Враг припрёт – не устоит.
Юрия и Констаетина
Я на завтра пригласил.
Будь к утру, одна причина,
Надо нам набраться сил».
Братьев встретил он на входе.
Как обычно Костя хмур.
Но обнял, как в обиходе.
- «Повзрослел …» - сказал вприщур.
Отец встретил прямо в зале,
Стол для завтрака накрыт.
И вино уже в бокале,
Сок из погреба открыт.
- «Получил пакет намедни» -
Когда сели все за стол,
Всеволод начал: «И не бредни
Сообщил известный столп.
Пишет нам король венгерский,
А верней мне написал.
Причём так, … по-королевски,
Словно, кто читал вассал.
И зовут Бэла четвёртый,
Я немного с ним знаком.
Может мыслить, не упёртый,
Не любитель жить тайком.
После гибели Романа,
Князем быть претендовал.
Причём честно, без обмана …
Власть народ другому дал.
У меня с венгерским плохо,
Разобрал по смыслу чуть.
Может где-то и с подвохом,
Почерк Бэлы просто жуть.
Ярослав! Ты как венгерский?»
- «Для общения изучил.
Он в Европе самый мерзкий,
От Югры всё получил.
Это дикий край за Волгой,
Крайний Север, вечный снег.
Радость может стать недолгой,
Если малым пренебрег».
- «Шибко грамотный? Скромнее …
Поработай толмачом» -
И подал пакет: «Смелее,
В нём мы с вами не причём».
Ярослав смотрел с минуту,
Как бы почерк изучал.
- «Здесь про галицкую смуту» -
Вдруг сказал, как промычал.
- «Ты переведи дословно!» -
Всеволод даже психанул.
Константин же не условно
Обозвать непримянул.
- «Уважаемый князь русский!» -
Ярослав начал читать:
- «Мой вопрос совсем не узкий,
Он горячим может стать.
Я ту нашу встречу помню,
Да и Галич не забыл.
Мне тревожно, пахнет кровью …
Там князья теряют пыл.
Постоянные интриги,
Чуть чего и кавардак.
Край нам этот не вериги,
Он нам близок так и так.
Нам Галиции не надо,
Мы хотим, чтоб там был мир.
Население было радо,
Был привычен только пир.
Зная ваши убеждения,
Просим мы, чтоб князем стал
Только сын ваш, без сомнения.
Видим мы – народ устал».
Ярослав закончил чтение
И отдал пакет отцу.
Всеволод: «Как ваше мнение?
Чем ответим мы истцу?»
Юрий тут же: «Ярослава!
Претендент у нас один».
- «Киев сжёг, за ним Варшава,
Будапешт там и Берлин …» -
Константин пылал от злости:
- «Захотелось воевать?
Он устроит, будут гости,
Не успеешь скарб собрать».
В разговор отец вмешался:
- «Ты чего, как ошалел.
При поджёгах с ним якшался,
Знаешь как и вдруг прозрел?»
- «Я был здесь, ты ж знаешь это».
- «Про пожары, как узнал?
Здесь ли нет, ты был в то лето,
Я не помню. Задышал?
Не мели, когда не в курсе.
Как собрался дальше жить?
Только злость в твоём ресурсе!
Как ты князем сможешь быть?»
Всеволод встал, вокруг прошёлся.
Сок, вино никто не пил.
Аппетит не разошёлся
Или диспут всё затмил.
- «В таком случае решаю!» -
Всеволод властно произнёс:
- «Ярославу разрешаю,
Чтоб он долг свой дальше нёс.
Взять с собой свою дружину,
Во главе пусть Ратибор.
Фока стар, весь мир в овчину,
Хоть резвится до сих пор.
Будет время, в Пешт скатайся.
Бэла будет очень рад.
Там дворец и не теряйся …
Как Дунай, весь их уклад».
Юрий подошёл довльный:
- «Молодец, что всё сказал.
То, что ты не свонвольный
Отец понял, осознал.
А теперь дерзай на юге,
Всё же нам грозят не там.
Может всё же лучше будет,
Если юг придёт не к нам.
Во Владимире нам важно,
Чтоб союзник был Смоленск.
Да и Новгород, не важно,
Что он вольный, но не энск.
Главный враг для нас ливонцы,
А затем уже Литва.
Хоть зовём всех их чухонцы,
Эта сила не мертва.
Отец юг свой укрепляет,
Мол, чингизов надо ждать.
Там же половец гуляет,
Вот кто будет усмирять.
Степь. Да это их стихия.
И припрётся к ним чингиз …
Ну и что? Всё истерия,
Я не жду от них сюрприз».
- «Твою речь, да Богу в уши» -
Ярослав, как вслед, кивнул:
- «Но болят не только души,
В сердце всё ж сигнал кольнул».
Пара дней ушла на сборы
И опять на Запад путь.
Ждали пинские просторы,
Чуть застывших речек суть.
А зима всегда прекрасна,
Где-то дятел застучит.
И рябина ярко-красна,
Да и Стырь ещё журчит.
Во Владимир на Волыни
Не пошли, а прямо в Луцк.
По реке, как по причине …
Знанье мест был крайне куц.
А за Луцком стало ясно
Впереди был только Буг.
Солнце светит, всё прекрасно …
Нет последствий от простуд.
На Днестре шатры разбили,
У дружины свой резон.
Размещаться не спешили,
Ратибор услышал звон.
Точно! В Галиче звонили.
Ярослав тогда понял,
Что его опередили!
Кто ж его тогда подмял.
- «Кулряш!» - крикнул он в дружину.
- «Я здесь!» - гаркнул тот в ответ.
Конь гнедой, подобно джину,
Прилетел вмиг, как на свет.
- «Едем в Галич! Собирайся.
Лучников возьми отряд.
Ратибор! Не расслабляйся,
Здесь держи своих ребят.
Охраняй обоз, прислугу
И к отпору будь готов.
Нападут? Им, как услугу,
Выдай всё без лишних слов»
Галич встретил необычно.
Город, как котёл, бурлит.
Всюду смех и непрвычно,
Каждый что-то говорит.
И что странно, не смутило,
Что вошёл чужой отряд.
Ярослава возмутило,
Что он тьфу, на первый взгляд.
Подозвал к себе мальчишку:
- «Что за праздник?» - тот смеясь:
- «Дядя! Тяпнул уже лишку …
Да у нас же новый князь!
Вон из храма видишь вышли,
Он присягу там давал».
- «Получается я лишний» -
Он подумал: «О-п-о-з-л-а-л».
Князь хотел назад вернуться,
Любопытство взяло верх.
- «Кто сумел так обернуться?
Посмотреть бы и не грех» -
Сам себе предложил молча,
Видя, что обряд прошёл,
Он, как князь, слугу не корча,
Прямо к храму и пошёл.
- «Кот в мешке!!! Вот это встреча!» -
Князь чуть с Ламы не упал.
Князь Галиции – предтеча
Тут же всадника узнал
Удивлён, сражён не меньше:
- «Ярослав! А ты как здесь?!»
- «Как и ты, но я повержен,
А верней поруган весь».
Это был князь новгородский,
Лучше северский сказать.
Часть Чернигова, не броский,
Может Суздалю подстать.
Князь Владимир без жеманства,
Это был, конечно, он.
- «Посидим ради знакомства?» -
Вдруг предложил: «За столом.
Здесь палаты недолёко,
Гости там наверно ждут.
Это мне там одиноко,
А они все тут живут».
Ярослав с ним согласился,
Но отдельно, не как гость.
- «Я не сам же напрсился
И пришёл не сгладить злость».
Стол накрыли им в светёлке,
Слышно было – пир гудел.
Столик маленький в сторонке
Кудряшу, так захотел.
Остальной отряд весь с гриди,
Им-то нечего делить.
Каждый служит, каждый видит …
Ни к чему вот так валить.
И налив «Токай» в бокалы
Именинник предложил:
- «Бросим прошлые скандалы,
А иметь, что заслужил!»
Ярослав довольно чмокнул:
- «Очень внусное вино!
Чьё оно?» - Владимир ёкнул:
- «Принесли, … мне всё равно.
Это местное наверно,
Сорт какой, могу узнать.
Но мне пофиг, откровенно.
Сбитень лучше, так сказать».
- «Да-а-а, Владимир, удивил ты …
В Галич вроде не хотел,
Мол, там наруку нечисты …
Отвертеться не сумел?» -
И взял рябчика с тарелки:
- «Не боишься? Край жесток.
Детки вроде у сиделки?
Даниил не одинок …
Не успеешь оглянуться,
Как наследник на ногах.
А придёться разминуться,
Даниил в своих правах»
- «Всеволод Чермный, дьявол рыжий,
Это он меня подбил.
Князь черниговский, … бесстыжий,
Он всё это замутил.
Знал, что здесь не перспективно,
А стол мой, поди, занял.
Самому теперь противно,
Как легко наживку взял.
Ярослав! А как тебя-то
Занесло? Ведь не хотел …
Да и мне сказал когда-то,
Что ушёл от этих дел.
И с Романом ты общался,
Князь, который был убит.
Значит разочаровался?
Или здесь другой кульбит?»
- «Здесь другой немного случай,
Король Венгрии просил».
- «Ярослав! Прошу не мучай!
А причём здесь он, прости?»
- «Он с отцом знаком немного,
Тот ему и паписал.
Князя надо, мол, другого …
Чтобы был, как есть, вассал.
Вот и дал совет, чтоб сына
Он отправил княжить здесь.
Вот такая, брат, картина.
Я наказ исполнил весь.
Кроме, правда, этой строчки,
Князем галицким не стал.
Здесь Господь расставит точки,
А я рад, что не попал.
Нам своих забот в избытке.
Надо Бэла навестить,
Познакомиться, в попытке
Дружбу с ним не упустить.
Мой гонец ушёл намедни,
От отца привет послал.
Объяснил про эти бредни,
Что не нужен здесь вассал».
Три часа велась беседа,
Каждый всё сказал, что мог.
Отчуждённости и следа
Не осталось, вот итог.
- «В лагере ответ ждать буду» -
Ярослав предупредил:
- «Встречу нашу не забуду,
Поживи, раз убедил».
Через день гонец вернулся,
Приглащение привёз.
Очень быстро обернулся.
- «Бэла рад!» - сказал: «До слёз».
Пригласил со всей дружиной.
- «Места много хватит всем.
Не покажется чужбиной,
Венгры с Русью насовсем» -
Написав в своём послании,
Слово данное сдержал.
И вопросов в избежании
Их никто не задержал.
Лагерь русский на Дунае
Для Европы прецедент.
Пусть она впервые в крае.
Но использует момент.
Встречен князь был адекватно,
Все, кто с ним, нашли комфорт.
Во дворце все жили штатно,
Без понятий дискомфорт.
Первый день – ознакомление.
Бэла лично пояснял,
Как дворец и всё строение
От отца, как в дар, принял.
По Дунаю покатали
Благо льда сплошного нет.
Город в целом показали.
Как Владимир, но … валет.
На другой день – основное.
Бэла дал большй обед.
Стол накрыт, а там такое …
Всё чем горд венгерский след.
И гуляш на первом месте.
Без него венгр просто голь.
Красный перец с луком вместе
И томаты, в меру соль.
Паприк, тмин и лист лавровый
Для гурмана, как букет.
А чеснок и «шпик» готовый
Заключительный ответ.
Мясо жарится отдельно,
В нём морковь, кружочком лук.
И картофель не бесцельно,
А к нему укпропа пук.
На втором бограч венгерский.
Аромат, … слюна бежит.
Аппетит приходит зверский,
Когда съесть всё надлежит.
Здесь телятина основа.
Перец сладкий и морковь.
Помидоры, паприк снова,
Лук, чеснок с укропом вновь.
Тмин щепотка, перец чёрный,
Смальца не переборщать.
Как скипит, баграч готовый.
Можно смело угощать.
Халасле – продукт Дуная.
Только венгры могут так.
Балатон об этом зная,
Балатонским звал – смельчак.
Карп основа для халасла,
Добавляется карась.
Там лапша, смальц вместо масла
И закладка удалась.
А когда всё враз скипело,
Перец чили с чесноком
Вместе с луком ложат смело,
Ну, а паприк, соль потом.
Ярослав, команда тоже
В ступор впали, как один.
И никто понять не может,
Это только для смотрин?
Это всё и кушать можно?
Если да, с чего начать? …
«Тёмным», чтоб не слыть возможно,
Предпочли пока молчать.
А блюда всё подавали …
- «Либамай!» - … и Бэла взял:
- «Как люблю, вы б только знали,
Словно Венгрию обнял».
Это гусь, верней печонка
С недожаркой, но чуть-чуть.
К ней маслины из бочонка
И фундук, чтоб не уснуть.
Горсть каштанов, только с жара,
И, как солнышко, шафран.
Перец сладкий для нектара …
А вообще сплошной дурман.
И, как мощный звук аккорда,
В зал выносится шедевр.
Как у нас на лебедь мода,
Здесь на свой они манер.
К блюду по два поварёнка,
А всего двенадцать пар.
Сверху лишь колпак-клеёнка,
Скрыто всё, все ждут фанфар.
Вышел сам король без свиты
Громко залу объявил:
- «Это наши фавориты,
Ум венгерский их родил».
И под гром фаефар могучий
Снят колпак и зал южан
Взвыл от гордости кипучей …
На подносе был фазан.
Он сидел, расправив крылья,
Словно вот-вот и взлетит.
Но от духов изобилья
Поднимался аппетит.
Дух оливкового масла,
Перец чёрный, розмарин,
Зелень всякая, их масса …
Это блюдо – властелин!
Ярослав сиял от счастья.
То, что здесь он увидал,
Затмевает все напастья,
Явно этого не ждал.
Вина Венгрии отдельный
И предметный разговор.
А подход всегда был дельный,
Не вносил каких-то ссор.
Кельты первыми, пожалуй,
Здесь сажали виноград.
Позже римскому нахалу
Приглянулся этот сад.
Вскоре склоны придунавья
В винограде всех сортов.
Слава шла и стала явью,
Потеснив других столпов.
Каберне, Токай, Фитяска
Стали брендом всех Балкан.
А Пино, Мускат, как сказка …
Харшеблю – вино вулкан.
На столе все вина были,
Ярослав тогда понял.
Зря Балканы мы забыли,
Грек с вином своим донял.
Не попробовав рулета,
По-венгерски он ритеш,
Не поймёшь всю прелесть лета.
А поймёшь, как только съешь.
Тесто в ритеш только «слойка»
И нежнейшая на вкус.
А начинка не прослойка,
Далеко не перекус.
Груша, вишня, черносливы,
Яблок весь ассортимент
И ренеты, и наливы …
Верный ритеша клиент.
И малина с ежевикой,
Спутник их лесной орех.
И смородина с черникой,
Яко повод для утех.
Тот обед запал навечно.
Сделав жизни поворот,
Ярослав стал не беспечно
Рассуждать про свой оплот.
Возвращались без сомнения
С настроением надежд.
Никакого сожаления,
Что в Галиции, мол, брешь.
Все прекрасно понимали,
Что Владимир стал не враг.
А что город брать не стали,
Ярослава смелый шаг.
Как и в прошлый раз, у дома
Юрий терпеливо ждал.
Снова сдержанно, без грома,
Как отец ждёт, рассказал.
Юрий слез с коня: «Пройдёмся?» -
И они пошли пешком.
- «Хоть немного разомнёмся» -
А сказал, как бы смешком.
- «Новгородцы приходили,
Там с Мстиславом был раздор.
Так они тебя просили
Князем стать, тому в укор».
Ярослав аж возмутился:
- «Что? Смоленску укорять?
Он ни в чём не провинился,
Чтобы мной его шпынять».
А тем более Мстислава …
У меня претензий нет.
Новгородская «забава»
Стала даже раритет.
Как отец к сему отнёсся?»
- «А сказал – ты не один» -
Словно гул внутри пронёсся:
- «Князем едет Константин!»
- «Старший брат князь новгородский!
Безусловно я горжусь.
Выбор пусть и идиотский,
Я, надеюсь, пригожусь»
- «Да с тобой судьба лукава.
Ты своё ещё возьсёшь.
Но отец и Святослва
В князья метит. Не попрёшь.
Я ему, мол, рановато,
Пусть всё в Ставрово пройдёт.
Юрьев-Польский ждёт. Чревато,
Шею там себе свернёт.
Он не ты, не та закалка.
Ты ж в его года был, … уххх!
Где борьба с тобой, там свалка,
В оборот брал сразу двух.
Всё же брат наш, мне вот жалко,
Но отец вдруг стал спешить.
Ненажёжно, шатко-валко …
Не хочулюдей смешить».
- «Может вместе нам вмешаться?
Ты где? В Ставрово сейчас?»
- «Да! Приходится вращаться,
Контингент ершист подчас».
Юрий хитро улыбнулся:
- «А ведь я не всё сказал.
Или случай подвернулся,
Или сам всё заказал.
Гость к отцу приехал важный.
Хан Кончакович! Слыхал?
Кончаку он брат вальяжный
И Котяна тоже звал.
С нами мыслит породниться,
Дочь четырнадцати лет.
Урма звать, не стал таиться,
Зять чтоб был авторитет.
Ты как раз для них, что надо.
Так он хану и сказал.
И по возрасту не рано,
И, как князь, пыл показал.
Так что ждут тебя, братишка,
Чтобы ехать в Шарукань.
Скоро станешь видный «шишка»,
Ханский зять, тьфу на Рязань».
Юрий вдруг расхозотался:
- «Ярославчик, не сердись.
Не считай что я стебался,
С волей батюшки смирись».
Информацию имея,
Ты уже вооружён.
Ярослав шёл не робея,
И отец был поражён.
Поздоровался конечно,
Сына крепко он обнял.
- «Ох, как время скоротечно …» -
Бросил вскользь и сын понял.
- «У тебя вид полководца
Будто взявшего Берлин.
А тевтонского «уродца»
Приструнил. Хорощ почин.
Что не так? Чего весёлый?
Грустно мне, что Галич сдал.
Или это груз тяжёлый
Выгонять, кого не звал?
Получил сейчас послание,
Только что я прочитал
Бэла хвалит за сознание,
Что войну там не начал.
Пишет, венгры бы не дали
Князя Галича убрать.
Он не сам, … его избрали …
Ярослав сумел понять.
Он назвал тебя надеждой
И просил не обижать.
Не могу ж я быть невеждой
И под суд тебя отдать».
И отец вдруг улыбнулся:
- «Как тебя я попугал?
Что к нам Галич не вернулся,
Я другого и не ждал.
Как с Владимиром расстался?»
- «Он теперь союзник наш!
В дружбе, верности поклялся».
- «Молодчина! Высший класс.
Это нам сейчас важнее,
Своё княжество крепить.
Вот и думай, что вреднее,
Бить своих или щадить.
Были с Новгорода гости».
- «Знаю! Юрий рссказал.
Константин никак без злости,
Жди ещё один скандал.
Ему княжить где б подальше,
Например Тмутаракань.
Если ближе и без фальши,
Наша славная Рязнь.
И вообще с Мстиславом ссору
Я не стал бы заводить.
Он союзник, слава Богу,
Так зачем быка будить».
Всеволод причмокнул даже.
- «Ты и правда стал стратег!»
И заметил: «Быть на страже
Для тебя это разбег.
Если с Юрием встречался,
То с Кончаковичем как?»
- «Я же с ними не общался,
Хан ведь всё же как-никак».
- «А он здесь, в опочнвальне
Отдыхет. Что? Позвать?»
- «Ну, а как же, мы ж лояльны
К сватам, надо полагать».
Всеволод к гриди: «Приглашайте!
Хан уже наверно ждёт.
Аккуратней, избегайте
Замечаний на ваш счёт».
Через полчса степенно
Хан, два нукера при нём,
В зал вошли и он мгновенно
Полыхнулся, как огнём.
Кончакович был эффектный,
Крепко сложенный батыр.
Весь сиял, как стол банкетный,
Возглавляющий ранжир.
Как из золота, в халате
С изумительным шитьём.
Словно солнце на закате
Отливало светом в нём.
Шлем с бармицей необычной,
Не кольчуга – цельный лист.
Золотой, с резьбой отличной,
А по кромке аметист.
Сам щлем, как из малахита
В золотой каркас надет.
Сразу видно, что элита.
Братом культовым пригрет.
Тулья с золота и пика,
Как венчают ханский шлем.
А султан на ней пик шика,
Не сравнить его ни с чем.
Сабля в ножнах, как игрушка,
Вся в каменьях, всё блестит.
И эфес, как завитушка,
С рукоятью, … слон дарит.
А навершье рукояти
Лунный камень, вроде прост,
Но цена не на закате
И купить вопрос непрост.
Да и сам мужчина видный.
Возраст – сорок с небольшим.
Не седой, но вид солидный,
Не в сторонке и интим.
Головой лишь поклонился,
Ярослав это узрел.
В пояс тоже не склонился,
Лишь кивнуть в ответ созрел.
Всеволод первый обратился:
- «Представляю! Вот мой сын!
Из похода воротился,
В ратном деле он акын.
Тем не менее любит книги,
Знает двадцать языков.
Ненавидит ложь, интриги
И не держит дураков.».
Хан всё делал по расчёту.
Подошёл, за локоть взял:
- «Сокол виден по полёту,
Я давно это понял.
В Шарукань поедем вместе?
Дочь свою представлю там.
Можешь ехать, как к невесте,
Я своё согласие дам».
Ярослав слегка смутился,
Но мгновенно в руки взял:
- «Мне как будто сон приснился,
До конца так и не внял.
Вы меня в зятья зовёте?
Я вас правильно понял?
А мосты мне не сожжёте,
Чтоб я дом свой потерял?
Я же князь и князем буду.
Православный князь притом.
Веру нашу не забуду,
Остальное всё потом.
Лестно быть мне вашим зятем.
Кстати, хан Котян мой друг.
Не бывает жизнь без пятен,
Не пришла б досада вдруг»
Кончакович рассмеялся:
- «Вот теперь я убеждён,
Что напрасно сомневался,
Ты быть гением рождён.
Род мой будет лишь гордиться,
Что ты будешь среди нас.
Русь при этом утвердится,
Как союзник не на час».
Ну, а дальше вновь дорога.
С ханом триста багатур.
С Ярославом все от Бога
Ратибору просто тур.
И Егор опять вернулся,
Безусловно снова с ним.
Кудряш хану приглянулся,
Что в стрельбе неотразим.
От Рязани вышли к Дону.
До Урванки, там исток.
После месячного гону
Степь, как воздуха глоток.
Да к тому ж веснй пахнуло,
Всё начало оживать.
Чувство жизни всколыхнуло,
Просто Божья благодать.
Так и шли теперь вдоль Дона …
Вот и Северский Донец.
Это значит скоро дома
И мытарствам всем конец
Шарукань всех встретил пляской,
Необычной, а верхом.
Заразились кони тряской,
Ржали вместе с седоком.
Толпа просто ликовала,
Хан приехал не один.
Значит Русь их признавала,
Хан достиг своих вершин.
После отдыха с дороги
Хан собрал весь свой курень.
Объявил свои итоги,
Что пришёл желанный день.
Ярослав зашёл достойно,
Понимая, что он Русь,
Хан: «Отдам дочь и спокойно
Ханским делом и займусь.
Пригласите Урму в юрту,
Есть обычай, надо чтить.
Пусть посмтрит на дочурку
И не надо торопить».
Привели, накидку сняли,
Мамки, видно, как у нас,
И спокойно рядом встали …
Защитить, неровён час.
Ярослав смотрел, не зная
Что сказать, как поступить.
Честно понял – не чужая …
Сил у Бого стал просить.
Само, рядом, совершенство ….
Просто глаз не оторвать.
Князь испытывал блженство
Молча просто созерцать.
Ротик, носик, глазки, губы …
Божество без лишних фраз.
Брови чёрныг, не грубы,
Словно стрелки лишь для глаз.
А кафтан, как и отцовский
Весь был золотом расшит.
Жемчуг в бусах очень броский,
Как добыт, порой страшит.
Хан нарушил вдруг молчание:
- «Ярослав! Чего молчишь?
Не прими, как замечание,
Чую, что не устоишь.
И как старший, я решаю,
Чтобы время не терять,
Как отец, вам разрешаю,
До утра с ней погулять.
Мои ннукеры, я знаю,
Вас сумеют защитить.
Я вас, дети, не пугаю …
Ни к чему судьбу дразнить»,
Кудряш сделал жест рукою,
Ярослав его понял.
Мол, мы здесь всегда с тобою,
Не дадим, чтоб кто-то встрял.
Вышли с юрты. Вечерело.
Полыхал вовсю закат.
Небо как бы пожелтело,
Запад лишь алей стократ.
Дым над юртами клубится,
Ветра нет и он столбом.
Запах жизни, как струится,
Ненавязчиво тайком.
Урма тихо так, сказала:
- «Ярослав! Пойдём к реке …».
- «Ты и имя моё знала?»
Сердце сжалось в холодке.
Не сказав в ответ ни слова,
Она вдруг взяла ладонь.
И истома всплыла снова,
Подступал к груди огонь.
До реки шли и молчали …
Сам Донец был неширок.
Но они не замечали
Ни Донца, ни бережок.
Ярослав вдруг, как-то резко,
Не без страха взял, обнял.
И она прижалась дерзко …
Он всё правильно понял.
Так с минуту простояли,
Пережив, чудесный миг.
Их тела чуть-чуть дрожали,
Это был душевный тик.
Осмелев, князь очень нежно
В лоб её поцеловал.
Брови, шею неизбежно …
Ротик юный словно звал.
Ярослав, себя не помня.
Как во сне, прильнул к устам.
А она мгновенно вспомня,
Он так с ведома Богам.
И ответила взаимно
Нежным, долгим словно век.
Познакомились активно,
Недомолвок больше нет.
Свадьбу шумную сыграли,
Шарукань вся на ногах.
Хана славили, плясали,
Стол накрыт не на словах.
Здесь кумыс и что иное,
Мясо буйвола и плов,
Рыба с Волги и другое …
Только хан имел без слов.
Путь назад намного легче,
Снова Дон, но только вверх.
На ладдьях, они покрепче
И вместили также всех.
Свадьбу в Суздали сыграли,
Ярослав не стал шуметь.
И крестили, и венчали
Накануне , чтоб успеть.
Урма стала православной,
Главный Бог тепнрь Христос.
И медовый месяц славный
Сразу к Ставрово прирос.
Май! Природа бушевала,
Все сады, луга в цветах.
Соловьи, … она мечтала
Посмотреть на этих птах.
И, как дочь степей любила,
Просто бредила конём.
Ещё толком не ходила,
Уже ездила на нём.
Ярослав её уменью
Наблюдать часами мог.
Её статью и движенью …
Словно Урме конь – сапог.
А ещё, как половчанка,
В совершенстве знала лук.
И могла, ещё пацанка,
Запустить стрелу на звук.
Это общее влечение
Позволяло так познать,
Что любое впечатление
Было сложно распознать.
Утром встали, сразу скачки,
Как разминка, как заряд.
Повседневные задачки
Забывались все подряд.
Они радовались счастью,
Родилась в сердцах любовь.
Увлекались пылкой страстью
Утром, днём и ночью вновь.
Юрий с ними неотлучно
Тоже время проводил.
Может сказано и звучно,
Он обоих полюбил.
Как-то вечром, был тёплый,
Вроде б время отдыхать,
Урма: «День сегодня блёклый,
Вечер – просто благодать!
Не хотел бы прогуляться
И, естественно, верхом.
Тишиной понаслаждаться
Без аллюра, как пешком».
Лошадь выбрала другую.
Мерин, пеговый окрас.
- «Ты чего взяла такую?»
- «Он спокойный без прикрас».
Вечер необыкновенный …
Только пение цикад
Нарушало миг отменный,
Но вносило тоже вклад
И вдруг пегая заржала
Словно кто-то укусил.
Рысью с места побежала,
Хоть никто и не просил.
Урма повод натянула
Резко, чтоб остановить.
Лошадь ноздри лишь раздула
И рванула во всю прыть.
Пожалев, что бысто села,
Не успев её взнуздать,
Она чуть не заревела.
Удила висят. Как дать?
Ну, а пегая не слыша,
Что наездница кричит.
Понесла, свихнулась «крыша»,
Лошадиный мозг молчит.
Ярослав за ней вдогонку.
- «Повод! Повод отпусти!» -
Крикнул ей и всё без толку:
- «Стремена освободи-и-и!!!»
Сокращалось расстояние,
Но не так, как он хотел.
Он кричал, но подсознание
Заставляло, чтоб успел.
То, чего всегда боялся,
Вдруг случилось в один миг.
Конь спотенувшись, не поднялся.
Куча пыли, храп и крик.
Подскакал, она лежала.
Рядом с ней большой валун.
Вся в крови и не дышала …
Он завыл на весь табун.
Ничего не понимая,
Он пытался приподнять,
Думал, что ещё живая,
Но, … осталось лишь обнять.
В Ставрово похоронили,
В храме там, где был придел.
Все князья, кто рядом, были.
Никто верить не хотел.
Всполошён отец, а дальше
Там же после похорон
Вместе с сыном, как и раньше,
Сели около икон.
- «Успокойся» - молвил тихо:
- «Урму больше не вернёшь.
Будем помнить это лихо,
От удела не уйдёшь.
Я в Рязань сходить собрался,
Там Роман начал мутить.
Так что в путь, и чтоб держался,
Начинай по-новой жить».
Через день с дружиной вышли,
Всем отец руководил.
Ярослав же был, как лишний,
Он своих освободил.
Подошли к Рязани. Тихо.
Все ворота на замок.
Всеволод крикнул: «Что за прихоть?
Открывай быстрей, щенок!»
Показался воевода,
Ярослав его не знал.
- «Гавкать, дед, это порода?» -
Непочтительно назвал.
- «Ты чего распетушился?» -
Ярослав не утерпнл:
- «Не за девками ль прикрылся?
Что? Боишься наших стрел?
Выходи и разберёмся,
Покажи, что ты мужик».
- «С сопляками не дрёмся …» -
Со стены и папрямик.
Тут уж Всеволод включился:
- «Ярослава ты не трожь!
Ты как гадиной родился,
Гадом взрослым и умрёшь.
Позови сюда Романа!
Я пришёл понять в чём спесь».
- «Ты скажи с какого клана?
Дед! И, правда, кто ты есть?»
- «Вот дубина! Гнус нерусский» -
Ярослав, таки, кипел:
- «У придурков лобик узкий.
На себя хоть раз глядел?
Вся Рязань притон эрзянский,
Русский дух вам просто чужд.
Даже вид-то не славянский,
Вам плевать до наших нужд.
Князь владимирский хотел бы
Рожу вашу посмотреть.
Мог Роману дать удел бы,
Но, видать, не лицезреть».
Свист стрелы узнал, что ценно,
Ярослав такое ждал.
Среагировал мгновенно,
Воевода вниз упал.
Сотни стрел одновременно
Вдруг ударили со стен.
- «Отходи-и-ить!!!» - что несомненно
Было верно, ясно всем.
Ярослав: «Весьма досадно.
Чем ответим? Как пресечь?»
- «Чтобы было неповадно,
Этот город надо сжечь».
- «Но, отец! Это жестоко!!!»
- «Может быть. Для эрзя нет.
Ненадёжны, видит око.
Предадут, за чудью всед».
Через два часа пожары
Охватили всю Рязань.
Заслужили этой кары?
Ярослав не знал, а жаль!
Всех рязанцев поголовно
Развезли по городам.
Только русских, не условно,
Поселили снова там.
- «Здесь наместноком оставлю.
У тебя. Вопросы есть?
Если нет, задачу ставлю.
Возродить! Чтоб русский весь.
Всех эрзянов даже близко,
Их ещё мордва зовут,
Не пускать, здесь нету риска,
Пусть у рек своих живут.
Мокша, Сура даже Волга …
Пусть деревни ставят там.
В городах селить надолго
Только русских, как ты сам».
Ярослав так и остался,
Благо дел невпроворот.
Кризис нервный рассосался,
Время лекарь, так-то вот.
Вскорн вся нго команда
Переехала в Рязань.
Не в режиме консультанта,
А встряхнуть всю глухомань.
И работа закипела,
С весей всех пошёл народ.
Не сидел никто без дела,
Не пускали, правда, сброд.
Церкви все не пострадали.
Кто был с камня, уцелел.
Стены кой-где щели дали,
В основном же есть прицел.
Всеволод же в это время
Пронск, Коломну подчищал.
Но не как Рязань, до тленья,
Их никто не защищал.
Дома новость, как вернулся,
Константин его там ждёт.
Новгород опять взбрыкнулся,
Князя нового зовёт.
Вызвал тут же его в терем,
Раздражённо: «Что опять?
Ты в себе хоть чуть, уверен?
Не могу тебя понять …».
Константин нахмурил брови:
- «Новгородцы смерды, сброд !...» -
Прокричал: «Побольше крови!
Хочет призрачных свобод!
Я ни с кем там не ругался,
Просто это говорил.
Угождать и не пытался,
Этим и не угодил.
Возвращаться не желаю,
Отпусти меня в Ростов.
Тех людей немного знаю,
Так что княжить там готов».
- «Ох, ты горе, моё горе …
Подпишу сейчас указ.
Там вопросов тоже море,
Разбирайся, весь мой сказ».
Утром в Ставрово собрался,
Всё же замысел имел.
Юрий встретил, как заждался:
- «Константин опять без дел?»
- «А ты знал, что он вернулся?»
- «Он проездом заезжал.
Рассказал, как шебутнулся,
Новгородцам рты зажал».
Всеволод криво усмехнулся:
- «Я в Ростов его послал.
Ну, а сам сюда вернулся.
Знаю факт, что ожидал.
Позови мне Святослава,
Вместе и поговорим».
- «Можно бы и Ярослава?»
- «Но он там незаменим».
Святослав только с занятий,
Отрабатывал удар.
Задержался у распятий
Крестным знаменьем, как дар.
И с порога: «Вызывали?
И отец здесь? Есть вопрос?»
- «Я считаю, что едвал ли,
А отец твердит дорос».
Святослав повёл глазами:
- «Извините, вы о чём?
Разберитесь лучше сами,
Сбили мне режим присём».
- «Ух! Какой ты стал ершистый!» -
Всеволод даже покраснел:
- «Едешь в Новгород, как чистый,
Молодой князь, не пострел!»
- «В Новгоро-о-од!» - он поперхнулся:
- «Братец! Ты хоть заступись!»
Юрий только улыбнулся:
- «Воля батюшки, … смирись.
И с Иваном попрощайся,
Будет без тебя скучать.
Брату младшему ручайся,
Будешь, нет-нет, навещать».
В Ставрово Иван остался,
Ярослава младший брат.
Путь его лишь начинался,
В этом он не виноват.
Ярослав же жил в Рязани,
Как наместник, целый год.
Воссоздали город сами,
Собирали часто сход.
Сообща там и решили,
Стены с камня заложить.
Строить заново спешили,
Неспокойно стало жить.
Избы срубами ложили,
Вдоль Оки сплошной был лес.
Тёсом, правда, дорожили,
Доставался без чудес.
Вызов вдруг пришёл с заменой.
Стал наместник из бояр.
Не вникал, кто был той сменой.
От отца, то не фигляр.
Отпускали неохотно,
Ярослав был людям люб.
Молодой, а всё добротно
Поведение, даже чуб.
Во Владимир прибыл поздно,
Но отец, хоть вечер, ждал.
Встретил собранно, не грозно …
Ярослав стоял, гадал.
- «Разговор наш будет долгий» -
Князь негромко: «Ты садись.
Не волнуйся он не колкий …
Ты ж с дороги, подкрепись».
Пододвинул блюдо с рулькой
И из мёда квасу жбан.
- «Вот смотрю, … расстался с люлькой,
Как вчера, … и вдруг стал клан.
Ты прости, что так отвлёкся.
Не затем тебя позвал.
Сыновей хвалить зарёкся,
Но обычай ты порвал.
Своих братьев ты сильнее
Силой, ловкостью умом.
Как отцу, мне всё ж виднее,
Как всё сложится потом.
Потому я и старался
Тебя к жизни приучить.
Кто б так с Киевом расстался?
Венгров дружбу получить.
И с Рязанью всё понятно,
По другому я не мог.
Не хвалил, но очень внятно
И решительно помог.
Знаешь ли ты, где родился?»
- «Мне никто не говорил.
Я же Ставрово гордился.
Может там благоволил?»
- «Нет! Переяславль-Залесский!
Вот где твой ролной очаг.
Повод был в то время веский,
Может где-то и рычаг.
Город выбран не случайно,
В мою молодость, раз пять
Киев в те года не тайно,
Явно нас хотел подмять.
И Переяславль-Залесский
Был, как щит, и как форпост.
Дед твой, как бы по-соседски,
Основал здесь этот пост.
Русь и три Переяславля.
Слово это – древний клич.
Шли в атаку племя славя,
Для врага клич этот – бич!
Самый первый, это южный.
Где ты княжить начинал.
У Рязани он ненужный,
А вот наш – творец начал.
Прелесть вся там не в заречье,
А где город сам возник.
В Волго-Окском междуречье
Настоящий золотник.
Так что Юрий Долгорукий,
Дед твой славный, мой отец.
Далеко не близорукий,
Видел хлеб, как вилит жнец.
Как жемчужина в оправе,
Это сказка-водоём.
И, как озеро, не в праве
Быть в тех весях не при чём.
Просто Плещино зовётся,
Можно Плещее назвать.
Испокон веков ведётся –
Предки дали, так и звать.
Когда дед сюда явился,
Город Клешин здесь стоял.
Он возможно поделился
Этим Плещино. Понял?
А ещё, как говорили,
Здесь лещей невпроворот
Корм идёт и этим жили
С Берендеевских болот.
И река Трубеж оттуда,
Основной, считай, приток
Впечатлений просто груда,
Выпив с Плещино глоток.
Я к чему тебе всё это?
Будешь их законный князь.
Там рождённый, а не где-то.
В этом вижу цель и связь.
И никто не смеет больше
На твой стол претендовать.
Там женись, живи подольше,
Мой наказ не забывать».
- «Ты чего? Как попрщался?
Господь что ли намекнул?»
- «К теме чтоб не возвращался,
Соберу вас» - и зевнул …
- «Время позднее, двай-ка
Тоже топай отдыхать.
Всё что слышал, то не байка,
Начинай сын привыкать».
Через две недели ровно
Сыновей к себе созвал.
Константин был безусловно,
Он в Ростове проживал.
Юрьев-Польский чуть поближе,
Но Владимир опоздал.
Так как рангом был пониже,
В намереньях сам блуждал.
Юрий в Сколково Ивана
Обучал и с ним прибыл.
Ярослав же без обмана
Ещё к месту не отбыл.
Святослав был тоже здесь же,
Его Новгород прогнал.
Так что выглядел несвеже,
Транс мальчишку доканал
Вроде как совет семейный,
Сам отец и объявил:
- «Что ж! Вопрос наш не шутейный,
Потому всех пригласил.
Что сейчас я вам предложу,
Будет вписано в указ.
Остальное всё отложу,
Подождёт. Здесь мой наказ!
Князь владимирский. Великий!
Будет сын мой Константин.
Юрий тоже не безликий,
Он в Ростов, такой один.
А в Переяславль-Залесский
Уезжает Ярослав.
Остальным удел и веский
Обеспечит мой устав.
- «Я с раскладом несогласный» -
Константин сказал, как в крик.
- «В чём скажи мой труд напрасный?
Где неправильно я вник?
Во Владимир не желанья,
Близок стал тебе Ростов?
Не оставлю без вниманья,
Просьбу выполню без слов».
Константин вскочил весь бледный:
- «Буду я Великий князь?»
- «Будешь, будешь … и не бедный,
У тебя вся будет власть».
- «Если так, Ростов мой тоже.
Я его вам не отдам!» -
Крикнул снова с потной рожей:
- «Лучше Новгороду сдам!»
- «Ты не беленов объелся?» -
Ярослав: «Чего несёшь?!
Разум где? Куда он делся?
Ты же брата предаёшь!
Если нервы не в порядке,
Значит надо подлечить.
А то, как пырей на грялке,
Всё моё и не учить!»
Константин сильней завёлся:
- «Ты-то выскочка опять?
На тебя отец повёлся
И считает поздно вспять.
Ты ж давно уже собрался
Нас здесь всех к рукам прибрать.
Всяких книжек начитался …
Не-е-ет! Не буду наблюдать».
- «Костя, бредишь? Ты серьёзно?
Да, тебя нельзя во власть!
Ты ж больной!!! Ещё не поздно
Ликвидировать напасть».
Юрий тоже подключился:
- «Нам его не убедить.
Чем, отец, он отличился?
Он способен всё разбить!
Да, он старший! Ну, и что же …
Он законченный дурак.
И злопамятный, похоже.
Горе с ним, коль что не так».
- «Огорчил меня, однако …
Константин! Не ожидал.
Это ж братья! Жить двояко
Научился ты и ждал
Ничего решать не буду.
Соберу я княжий съезд.
Я не дам и повод блуду,
Съезд решит чей этот крест.
Через месяц соберёмся,
Никуда не уезжать
Подготовкой здесь займёмся,
Не могу сидеть и ждать.
Князья прибыли не сразу,
Тем не менее удалось
Убедить, что по отказу,
Как бы плакать не пришлось.
Собралось их очень много,
Столько Всеволод не ждал.
Даже с Устюга глухого
Прискакал и не блуждал.
Места, правда, всем хватило,
Только-только зал вместил.
Всех волнение охватило …
Кто кому в семействе мстил?
Начал Всеволод конечно:
- «Нет преемника у нас!
Может, скажете, беспечно …
Шесть сынов и нате раз? …
Обсуждали это вместе,
Был назначен Константин.
Может даже в поднебесье
Не поняли, кто кретин.
Вам должно не безразлично
Как начнёт Великий князь.
Не меня коснётся лично,
А всех вас взаимосвязь.
Вот поэтому решил я
Слить вопрос на откуп вам.
Нет! Совсем не от бессилья,
Верю в разум, как Богам».
Князь из Турова поднялся:
- «Сам-то что он говорит?»
- «Ты его спроси, раз взялся
Уяснить, кто в нём сидит».
Поддержал князь из Можайска:
- «Константин! Чего молчишь?
Если жлоб, не обижайся,
Себе только навредишь».
Встал и глядя исподлобья,
Крикнул: «Буду! И всё тут!»
Тишина, как от злословья,
Длилось несколько минут.
- «А второй сын! Он такой же?» -
Снова туровский спросил.
- «Пусть сам скажет, этот строже
И ответственнее жил».
- «Костя с детства малахольный» -
Юрий с места и в карьер:
- «И в ученье был безвольный,
Ярославу не в пример …».
- «Ты хоть этого не суй мне!» -
Константин вскочил опять.
- «Укорил, что слаб в ученье …
Не устану повторять.
Книги-зло, меня поймите …
Я бы умников топил».
- «Вы придурка-то уймите!» -
Князь из Полоцка взвопил.
Тут же Юрию: «Продолжи,
Ты ведь дело говорил».
- «Мы его чуток моложе
Никогда нас не любил.
От таких Русь распадётся,
Чухна будет не по нам.
А чингиз вдруг развернётся?
Я не верю чудесам.
Сила наша вся в единстве!
Рассобачимся – каюк.
Как погрязнем все в бесчинстве,
Будем жить среди гадюк».
Выщел князь из Межибожья.
Статный, звали Даниил.
Произнёс: «Есть воля Божья!
От безумца защитил.
А Великий князь – надежда!
Юрий им и должен стать.
Он - парадная одежда,
Так и булут принимать».
Тотчас гулом одобрения
Встречен был этот призыв.
Кто-то крикнул: «Без сомнения
Юрий! Князь Великий жив!»
А всего через полгода
Всеволод умер, как-то вмиг.
И в предчувствии ухода,
Сделал ход, и сделал сдвиг.
Юрий начал с назначений,
Ярослав стал ближе всех.
Остальных с учётом мнений,
Где их ждали без помех.
Константин в Ростов подался,
Он не стал ему мешать.
Хоть Великий князь, не дался
Мести руки развязать.
Брат Владимир в Юрьев-Польский,
Как-никак а двадцать лет.
Всё равно какой-то скользкий,
Ищет что-то, чего нет.
Святослава и Ивана
Ярославу передал.
У Плещино и охрана …
Исключён любой скандал.
Всё ж раскол был очевидный
Монолита больше нет.
Там Ростов, противник видный,
Тут Владимир, как бы цвет.
Страсти с каждым днём грубее,
Константин проклялия слал.
Отомстить стращал всё злее
За допущенный провал.
Через год отцовской смерти
Ярослав к себе позвал.
В стороне от круговерти,
Как уладить спор назвал.
Никого к себе не звали,
Говорили тет-а-тет.
Правда, все причину знали,
Ну, какой же здесь секрет.
- «Разыграть инсценировку» -
Огорошил Ярослав:
- «Как бы нашу подготовку,
Где-то к Нерли рать послав.
Всё ж у нас-то войск побольше,
Делать вид, идём в Ростов.
Слухи распускать подольше …
Сесть за стол, считай, готов.
Там подпишем все бумаги,
Что претензий больше нет.
И забудем про овраги,
И увидим тот просвет».
Юрий даже улыбнулся:
- «Ты действительно талант.
Одобряю! План коснулся
Всех невинных, это факт».
И план начал претворяться.
По Ростову слух пошёл,
Что пора переселяться
Всем, кто только что пришёл.
Что Великий князь от хамства
Здешних лидеров устал.
Не допустит больше чванства …
В поруб всех, кто князя сдал.
Со своей дружиной Юрий
Вышел раньше, чтоб успеть.
Ярослав свою без дурей
Вывел в срок, своих треть.
Остальные; муромчане,
С Костромы, частично Тверь.
Рядовые прихожане,
Подработать верь-не-верь.
Они встретились на Нерли,
Посмотреть, так дрожь берёт.
Все ряды свои простерли
По изгибам, как течёт.
Константину доложили,
Рать на Нерли, что-то ждёт.
Вдруг курьер, письмо вложили,
С верой в то, что он прочтёт.
Ультиматум Ярослава.
Почерк, стиль его узнал.
Сутки на отказ от права
Быть Великим скромно дал
Константин, скрипя зубами,
Акт отказа подписал.
Затаился, жил мечтами
Отомстить, что стал вассал.
В это время новгородцы
Поменяли снова власть.
Раньше были полководцы,
А теперь пожить бы всласть.
Стал Мстислав, давно знакомый.
Был любим его отец.
Князь смоленский, чин весомый …
Жизнь наладит наконец.
Пожалел он Константина.
Понимал – он старший сын.
Не вникая в чём причина,
Стал союзник, братьям клин.
И на самой первой встрече
Рать предложил разогнать.
Не губить своих при сече,
А варягов в рать набрать.
И начали подготовку,
Константин опять воспрял.
Акт написан под диктовку,
Сам себя он уверял.
Ярослав приехал к брату,
Юрий сам хотел прибыть.
- «На поклон и к супостату?
И про акт решил забыть?» -
Младший брат разволновался:
- «Он опять войну зажёг!»
- «Воевать что ли собрался?» -
Юрий, как предостерёг.
- «Они в рать варяг набрали.
Во что это обошлось?
Для того, чтоб напугали?
Нет, брат, тут не на авось.
А приехали конкретно,
Всех нас зесь поубивать.
Так что я смотрю предметно.
Он чужак! Чего желать?
Мы варяг сюда не звали
И Владимир отстоим.
Отстоим, чтоб все узнали,
Русский дух непобедим!
Мне разведка доложила,
В Юрьев-Польском будут ждать.
Я ж там вроде старожила,
Смогу встречу оказать.
Поле Липицкое точно
Для сражения идеал.
Речка Гза привяжет прочно
К месту битвы, как финал».
- «Значит будем бить дркг друга?»
- «Я не думаю, что так.
Для Мстислава, как услуга.
Жизни класть? Он не простак.
Если разобьём варяга,
Константина бросит он.
Ни к чему ему отвага
За чужую землю, трон».
Там в версте от кромки поля
Возле леса есть овраг.
Это помощь, Божья воля
Вёрст на пять его зигзаг.
В нём схоронишься с дружиной,
Прямо с леса и в овраг.
Маскируешься осиной,
Чтоб тебя не видел враг.
Я же возле Городиши
Соберу свою всю рать.
Часть на Кумино, как мыши,
И в Даниловское часть.
Основной колонной в центре
И начнём его долбать.
Будем мы подобно цедре,
Внутрь заразу не пускать».
- «План хорошь! Когла начало?»
- «Все мои у Клязьмы ждут»
- «Что-то сердце застучало …
Люди, думаю, поймут».
Ярослав молчал с минуту,
Словно что-то вспоминал:
- «Чтоб закончить эту смуту,
Надо дать ему сигнал».
- «Ты о чём? Не понимаю?»
- «Надо трон ему отдать».
- «Как отдать? Не всё я знаю?
- «Угадал! И должен знать.
Он больной, узнал недавно,
Хворь смертельна – диабет.
Жизнь уйдёт из тела плавно,
Жить осталось пару лет.
А разбить варягов надо,
Не нужны они нам здесь.
Шведы тоже ждут распада,
Отхватить наш Север весь.
Поживёшь пока на Волге,
Ждёт знакомый Городец.
Помни всё же и о долге,
Всё вернётся наконец»
Юрий глядя восхищённо:
- «Это ты Великий князь!»
- «Нет, брат мой, определённо
Не сцеплюсь с тобой за власть.
Надо нам хранить единство,
Как отец, дед завещал.
Всех смутьянов, как за свинство,
Плетью бить, чтоб чуб трещал».
Оба тут же рассмеялись,
Настроение поднялось.
Через день в поход собрались
И движение началось.
Выйти к Юрьеву не сложно,
Шли дорогой на Ростов.
Пройти мимо невозможно,
Нерль преграда для бросков.
Рать стояла, как и ждали
У реки и на холмах.
Липиц луг, простор и дали
Словно ждал, был весь в цветах.
Всё шло, как и намечали.
Юрий скрытно лёг в овраг
Был воспринят без печали,
Прозевал враг этот шаг.
Незаметно для варяга,
Перый в Кумино свернул,
А второй отряд трудяга
Был в Даниловском, шмыгнул.
Ничего это не видя,
Рать варягов стала ждать.
Ярослав расклад увидя,
Луки приказал достать.
И вот по его коменде,
Десять сажень до варяг,
Сделан залп по этой банде,
Тут же рухнул первый ряд.
Не давая осмотреться,
Снова залп и наповал.
- «Убрать луки! Оглядеться!» -
Крикнул: «Меч лежать устал!»
И пошла гулять дружина …
Статный князь не зря привёз.
Словно сжатая пружина
Вдруг расправилась всерьёз.
Звон мечей и крик прдсмертный
Слышен был за много вёрст.
Перевес варягов верный,
Ощутим стал и был хлёст.
Только с флангов два удара
Изменили перевес.
Ярослав внутри кошмара,
Был над схваткой словно бес
По рядам отдал команду,
Защищаясь отходить.
Чтобы дать возможность брату
В тыл зайти и вразумить.
Как задумал, так и вышло.
Как бы чувствуя успех,
Развернулись словно дышло
И вдогонку без помех.
Юрий здесь стал просто кстати,
Их варяг в тылу не ждал.
И удар оставил рати
Лишь надежду на астрал.
Завершилось окружение,
Больше некуда бежать.
И всеобщее пленение
Превртило в стадо рать.
На другой день всё ж решили
Константина пригласить.
Юрьев-Польский навестили,
Не посмел им возразить.
Пригласили и Мстислава
Хоть в сражении не был, всё ж
Был знакомый Ярослава,
Даже в круг симпатий вхож
Терем княжеский впервые
Столько знати принимал.
Канделябры золотые
На столе и он блистал.
Князь Влвлимир эти встречи,
Из живых четаёртый брат,
Знать не знал, зажёг лишь свечи,
Стол накрыли, чем богат.
Юрий встал, отпив чуть браги:
- «Пригласили вас затем,
Чтоб закрыть нам всё сутяги
И уйти от этих тем
Вот указ, составил лично.
Я прошу, чтоб объявил.
Поступаю прагматично
От того и исходил.
Отдаю власть Константину,
Как хотел того отец.
Только старшему, как сыну,
Потому что не юнец.
А Лествичное же право
Нам никто не отменял.
Триста лет решали здраво,
Промах вижу свой, понял.
В Городец я уезжаю,
Там на Волге буду жить.
Всю дружину забираю
От булгаров сторожить».
Ничего не понимая,
Константан бумагу взял.
Не вникая, не читая,
Молча Юрия обнял.
По уделам объявили,
Кто теперь Великий князь.
Люди прежнего любили,
Слёзы лили не стыдясь.
Школу в Ставрово закрыли.
Кто учил, все разошлись.
Раздражения всё же были,
Планы чьи не удались.
Князь Владимир после встречи
С Юрьев-Польского ущёл
В Волок Ламский. Нет и речи …
Шок от битвы не прошёл.
В то же времы к Ярославу
Прибыл нарочный с письмом.
Приглашали в дом к Мстиславу
В город Новгород, тайком.
Ярослав ответил тут же:
- «В Новгород я не ходок.
Вы же князь, вам честь дороже,
О письме лучше молчок»
И гонец увёз обратно
Неприветливый ответ.
И вдруг князь, почти как штатно
Прибыл сам, как на фуршет.
Ярослав такого гостя
Не позволил не принять.
Всю прислугу отчихвостя,
Всё заставил поменять.
И по высшему разряду
Обеспечен был приём.
А Мстислав два дня с ним кряду
Вёл беседы, все о нём.
Много выпили и съели,
Обсудили всё, что есть.
Недомолвки отлетели,
Нет намёка и на лесть.
И Мстислав вдруг, не по пьяни,
Ярославу предложил:
- «Видел я на поле брани
В штабеля как всех ложил.
Предлагаю породниться.
Дочь на выданье и ждёт.
И тебе пора жениться,
Бог всё видит, всё учтёт.
Феодосией назвали,
Ей уже семнадцать лет.
Засылай сватов! Едва ли,
Где найдёшь такой букет»
Ярослав, хоть и не сразу,
Но ответил: «Я готов!
Вскорости готовь к показу
И встречай моих сватов»
Главный сват кончно Юрий,
Осетра с икрой привёз.
Словно греческий Меркурий
И как сват, причём всерьёз.
Княжна Юрия сразила,
В ней во всей сидела Русь.
Юность девичья будила
Чувства нежные и грусть.
Грусть, что эта прелесть брату,
Он и сам хотел бы взять.
Но ему пронос, как свату.
Он и даст приставку зять.
Феодосия прекрасна …
На вопрос: «Как Ярослав? …»
Тихо молвила: «Согласна».
Умный взгляд на всех послав.
Весь Переяславль-Залесский
Выщел миссию встречать.
Всюду гриди, окрик резкий
Не давал орать, кричать.
Ярослав же понял сразу,
Что княгиня в дом идёт.
Взяв под локоть, слышит фразу:
- «Вот пришёл её черёд …».
Из толпы сказали это.
Кто конкретно? Не видал.
Он ещё, как плавал где-то,
До конца не понимал.
Только в горнице очнулся …
Фея перед ним стоит!
Мир в глазах перевернулся,
В горле сушь, в ушах свистит.
Подошли вдвоём к Мстиславу
С просьбой их благословить.
Всё по чину, по уставу …
Есть за что благодарить.
Во Владимире венчали,
Выбран Дмитриевский Собор.
Целый день псалмы звучали
С перезвоном на подбор.
Свальбу шумную сыграли
Где родился, там был пир.
Всех князей за стол собрали.
- «Вот таким быть должн мир!» -
Это Юрий начал первый
И добавил: «Я горжусь!
За союз их долгий, верный!!!
И напиться не боюсь …».
Тостов было очень много,
А с подарками обоз.
Роль устоя векового
Почиталась без угроз
Через три дня поутихли,
Когда рот жевать устал.
Но эмоции не стихли;
Пляски песни и вокал.
Братья все на свадьбе были,
Константин лишь прихворнул.
Недомолвки все забыли,
Ярослав всю грязь стряхнул.
А медовый месяц с Волгой
Ярослав решил свзать.
Юрий звал к себе не долго,
Юный муж знал что сказать.
И когда пришли на стрелку,
Где Ока кончает бег.
Феодосию, как белку,
Не поймать было вовек.
Визг и брызги, … всё кричало!
Муж, любуясь, наблюдал.
И у Юрия сначала …
Но … почтение соблюдал.
Дни стремительно летели
Что ни день, затея вновь
То рыбалка, то качели …
Князь возьми и изгоовь.
Вдруг гонец «сюрприз» приносит,
Сам взволнованный причём.
Константин слёг, очень просит,
Чтобы Юрий был при нём.
Было принято решение
В Суздаль ехать насовсем.
Здесь оставить ополчение
С воеводой без проблем.
И уже через неделю
Оба были, … брат их ждал.
- «Я молчал, что так болею» -
Еле-еле рот разжал.
- «Я был к вам несправедливый.
Вот Господь и наказал.
Ярослав, … ты им любимый …» -
На икону показал.
Подойдя тотчас к киоту,
Ярослав икону взял.
- «От тебя я ни на йоту
Не ушёл, чтоб ты понял.
Ты мне брат и были стычки,
Но в душе зла не держал.
Перед Богом! Нет привычки
Врать, хотя и возражал.
Если надобно прощение,
То считай, что я простил» -
И иконой во спасене
Он его перекрестил.
Через месяц брат скончался.
Юрий вновь Великий князь,
Но период отличлся,
Враг был рядом, затаясь.
И Тевтонский орден грубо
Стал реально угрожать.
Герман фон Залец сугубо
Лично, Псков желал отжать
О чингизах речь иная,
Ими весь Восток подмят.
И орда у них другая,
Ею Юг огнём объят.
Юрий вызвал Ярослава,
Про тревоги рассказал.
Подключили и Мстислава,
Он, как тесть, союзник стал.
А Владимира решили
Отрядить в Переяславль.
Чтоб южане не спешили
Выяснять, чья будет навь.
Ярослав сказал всем тихо:
- «У меня родилмся сын.
Александр назвал! Всё лихо
Упадёт на тех мужчин».