.
данные публикации осуществляются в рамках проведения
Литературных практик: http://www.stihi.ru/2018/12/18/2461
Павел Жагун
= ============ ============= ================
война происходит сама
на любом уровне сознания
в окне
ты видишь пространство
которое не является метафорой чего-то ещё
его отношение ко всему не проявлено
в том числе и к тебе
ритмы выведены наружу –
пропорции звука
возвращайся на круг
выход: на месте входа
гласит иеремия
лесистая местность – керамический крот и его сыновья
геометрически равен свет
возвращение это – падение в тень
наспех составлен список упавших
твои возгласы – жала бенгальских огней –
мякоть затмения женского
голоса
= ============ ============= ================
зоны блокады немеющей речи
челнок вдохновенного
безотчётные спицы во тьме
так под вечер вращаются рослые дервиши
выбрав почти наугад средоточие пыли
лицом обращаясь к загадке
дайте уйти интуристу на звук:
[оборотная видимость ночи]
в иерархии леса – главное почва
столько слов удержать во рту не просыпаясь
канистра на мраморе –
белая c трещиной музыка
седьмицей сгорая дотла
= ============ ============= ================
в лесу конокрад видит один и тот же сон
тайну хранить означает не знать
иначе – бежать вдоль обрыва
с именем варфоломея
и тонкой зелёной стрелой между зубами
в опустевшее тело вплывает вечер
на входе – реальность –
полупрозрачная дверь
испещрена марокканским орнаментом
горе тому кто увидит в листве этот еле светящийся плод –
на каждом восьмом дереве есть такой:
кольцо от него
у короткой зимы
= ============ ============= ================
самки чорных камней осторожны
кипение времени их растворяет
так длиннопалые тени мигрируют не покидая предметы
в основе такого смещения язык жестикуляции
его параллакс
интервалы – каркас наполненных гелием сооружений
лунный канат или торжество словарей
незнакомый читателю зверь переходит границу реального
вносит в зубах искрящийся ворох лекал
и мы проникаем в открытую ночь
невербалы окраин
= ============ ============= ================
кровный дядя в атласной рубахе
в поиске точки схлопывания гаснущего ландшафта
такого
который в общем-то есть в каждом фильме категории Б:
алая телефонная будка
немного моря
и брошенный велосипед
признак взбрыкнувшей линии жизни
(привлекательная неуклюжесть)
ржавый трамвай громоздится рогами в собачьем сене
скошенном под ригой в грозу
добавь сюда – купание в озере
и жужжание камеры
или так –
вслушиваясь в почву ночей:
реальность служит лишь фоном для расширяющегося
пространства иллюзий
= ============ ============= ================
не всякий путник осознаёт сущность движения
знак возводимый в густую степень
еле слышнуя дробь капельмейстера крыш
гарантия неприкосновенности
чёрный на чёрном –
исход плодородия
подрамник на рисовом поле
чертёж попугая
«я» утонувшее в море песка –
возвращать обломки понятий
влекущих в задымленный молитвослов
корешки кроманьонца
= ============ ============= ================
средоточие движения в камне
высокая степень восприимчивости
тиронская запись:
остывшие кольца времени –
в маленьком городе мост назван именем лодочника
задрапирован и выжат мак
голосистые грузчики прячут в проталины улиц свои голоса
фрагменты пустыни для ярких затей:
на скрытых уровнях все процессы проходят куда интенсивнее
чем-то нескладным кажется разобранный детский конструктор
кубик красной воды
электроника – прохлада тимьяна
как было показано выше – монтаж изменяем
до такой степени
что гер-комендант вмиг водрузил своё знамя
на самой вершине творчества
поросшей ветвями таро
= ============ ============= ================
проницаемость будет одним из законов всевластия –
сотни микро-контактов – распайка времени:
начало и конец рассматриваемого объекта меняются местами
и дождь впервые начинает сливаться с атлантикой
можно сказать: необходимость и неизбежность –
тысяча пальто обращённых – вовнутрь и немного – во вне
вчерашний секрет сохранения родовой энергии
без которой и сам – что рождественский гуссерль
болтаешься между окон
срываясь на визг пенопласта
в наэлектризованном воздухе
с твоей датой рождения
кто-то малознакомый
начинает с блеском вращаться в искусственном водоёме
не обременяя себя благоприятным прогнозом погоды
= ============ ============= ================
ибо запомни:
всё что ты чтишь своим – будет не своевременным:
(кусты без роялей
стены без ружей)
чтение находит свой предел в буквальности текста:
кокотка снимает багряный шарф на пороге лукунского леса
здесь ссохшийся хлеб дороже алмаза
совершенство детали в её завершённости:
в глазнице соринка размером с бревенчатый дом
утопающий в зелени небосвода
это – то что на самом деле скрыто в словах –
так возникает пространство
а время уходит к людям
слоняясь в толпе разодетых зевак
сторонясь мертвецов
суфии знают его в лицо –
плоское
без единой морщины
второе младенчество исы
= ============ ============= ================
безымянный каркас обречённого текста стратегический плен изобличителя горьких семян
праздники на голове стреловидная утварь <касаясь плеча>
разверни криптограмму для бедных дырявый солдат на прогулке вдоль трассы несбитых орехов
судьба воскрешения только для взрослых
умытых рябиновым соком закатов число равноденствия макро иллюзия в строчку кто сам –
человечен раскатами рая что символ ушедшей эпохи
морковная лайкра стабильности переворот бессознания несколько образов так и торчат из книги
закрытой для каждого отпрыска цивилизации
светских драконов концом открывает ложбины на теле поэт раскадровка растущего времени
вплоть до испуга стихов переписаны все долгожители
наверняка исходившего века спасение кроется за горизонтом искусственно созданным
переодетый пришелец твой брат – ромбовидная стрелка разбойных часов человечества
Артём Верле
= ============ ============= ================
я учил свой язык
но я этого не помню
хотя как-то я должен был его выучить
возможно
когда я хотел хлеба
я говорил то что все говорят
когда хотят хлеба
о забвенное время
когда другие открывали передо мной
все возможности
большинством из которых
я незамедлительно пользовался
= ============ ============= ================
эхо шагов
дороже шагов
как будто в пустом
городе где
(городе Где)
играем в перекликание
кожа теплеет
у именования
именование смотрит
очнувшимся взглядом
нарастает шелест автомобилей
с воспоминаниями
= ============ ============= ================
1
умершие со старых фотографий
держат фотоаппараты
глубоко внутри
если приглядеться
если внимательно приглядеться
замереть и улыбнуться
2
трактора и бульдозеры
усердно роятся
там внизу
все в пыли
в полуобмороке ворочаясь
в лепестках земли
3
я вспоминаю ель
она стояла
среди других елей
ничем не выделяясь
кроме
(но стоит ли об этом говорить)
4
однажды в лесу
гуляя с бабушкой
я потерялся
было страшно
но ничего
сейчас я уже нашёлся
= ============ ============= ================
я вырос до того
что вижу вдали дерево
которого раньше не было
= ============ ============= ================
берег безбрежный
и нет моря
здесь лишь здесь
и ничего более
редкие облака
сад без деревьев
клубится пока
ничто не вынесено из сада
садом обнесена ограда
прогулки по дорожке
гулкой свежей
(послушай-ка а как
там дождь-то держится?)
= ============ ============= ================
прозрачные деревья
призрачные деревья
среди бела дня
пыльный размах
собака убегает
собака возвращается
«мы
есть мы
лишь
в вымышленных
словах»
= ============ ============= ================
а ведь собирали листья в саду
и сжигали до бесплотного дыма
в котором мы
словно полости
в музыкальных инструментах
а в парящем лесу
звук в уходящих стволах
= ============ ============= ================ ЭНТОМОЛОГИЧЕСКОЕ НАБЛЮДЕНИЕ
ночью свет из дачного дома —
теряющаяся в чёрной зелени неяркая геометрия
(до сих пор чуждая миру
либо слишком скупому, либо слишком щедрому на свет
и не умеющему быть настолько расчётливым
настолько умеренным, настолько мгновенно исчезающим
и вдруг озаряющим вновь)
и встревоженные им растерянные насекомые
поколение за поколением, ночь от ночи об эту пору
накапливают инстинктивную убеждённость
в конце истории
= ============ ============= ================
свет в конце тоннеля
смотрит на нас
и боится и злится
что тьма нас приближается
= ============ ============= ================
мой друг григорий
где ты мой друг григорий
ты на вершине строительного крана
ты на вершине
строительного крана в архангельске
григорий друг
нет ты не работаешь крановщиком
и ты не птица
и думать так было бы ошибкой
если я правильно тебя понял
ты хотел посмотреть где твой дом
а дом твой был очень далеко
дом твой был очень далеко
дом твой был домом дальнего небесного плавания
а кран не был достаточно высок
хотя и казалось что он достаточно высок
но оказалось он низок
низок как всё что есть
и даже ниже
он оказался ямой
где теперь ты играешь в землянку
у тебя там есть всё что надо
почти всё что надо
что может понадобиться
в один прекрасный момент
вот
положи ещё на земляную полочку
рядом с осколком зеркальца
и это стихотворение
Ян Кунтур
= ============ ============= ================ ВЕНГЕРСКАЯ ПЕСНЯ
Из остатков утра
скрои мне белую рубаху
с рукавами широкими как
Тиса в половодье
и штаны такие же
и с бахромой
скорее напоминающие
юбку для сиамских близнецов
Чтобы
в тех рукавах
мог свободно укрыться ветер
и пережить этот зной
эту июльскую засуху
сердца
И пойду я с ветром за пазухой
в глубину Пусты
там поля моей черной войлочной шляпы
сольются с горизонтом
и превратят меня
в вороного иноходца отбившегося от табуна
щиплющего рыжую траву
у заброшенной чарды
где на колодезном журавле
балансирует
очухавшееся с похмелья
солнце
а руки его дочерей
измазаны навозом и молодым вином
= ============ ============= ================ ХАЙНБУРГ-АН-ДОНАУ. НИЖНЯЯ АВСТРИЯ
Стал в Хаймбурге* старинном весь поезд на ночлег.
Такого многолюдства там не было вовек...
"Песнь о Нибелунгах", авентюра XXII, строфа 1376
Вверх
по ступеням
из кленовых листьев
вдоль бессмертной стены
захлестнувшей гуннским арканом
с пятнадцатью тяжелыми узлами-башнями
самую сердцевину этого средневекового городка
и подтянувшей ее как янычар упирающуюся пленницу
к крутизне Шлоссберга оторвав от спасительного дунайского
пути для свадебных королевских караванов и тяжело гружёных барж
Шлоссберг
словно это сейсмическое колебание-дрожь улиц домиков крыш крестов зубцов
получивших цвет и форму благодаря выкупу за Львиное Сердце
вытолкнуло
к синеве обетованной конус вулкана с частичкою себя на острие
Хаймобург
потерявший забрало и щит на Кровавом переулке
ослепший оглохший в этом просторе в осени и в солнце
как привидение в магическом кристалле спирита
Седым бессильным вороном
цепенеет он на уступе
над инквизиторским костром осени сжигающим очередную невинную ведьму
и вдруг встрепенувшись каркает сквозь дрему:
"Браунберг!"
но видит при этом в своих мечтах белый град Бреслау
и его захват
полками общественного транспорта
Новыми гуннами Этцеля вторгаемся на "Вольво" сквозь Венгерские ворота
чтобы после Венских снова стать
траурной далью Кримхильды
траурной мудростью Аврелия
----------
Хайнбург (устар. Хаймбург) - старинный австрийский городок на Дунае к с.-в. от Вены, близ от Братиславы (нем. Бреслау). Над городом на горе Шлоссберг - руины древнего замка Хаймобург. С другой стороны - гора Браунберг с остатками кельтского городища.
= ============ ============= ================ ГАЙДН
Я не считаюсь со временем, потому что хочу, чтобы
сочинение мое просуществовало как можно дольше
Йозеф Гайдн
1.
Под тяжелую княжескую дубовую тень
айзенштадтского парка
витиеватую как рококо и спасительную как прощение
вдруг пробились они
пробились как настойчивый и тревожный
зной пустыни Галилейской
Семь последних слов с креста
и стали острыми беспокойными сколами
на изысканном фарфоре века
Но и эта руда скорби
должна быть переплавлена
в чистый слиток ликования
Ведь истинно говорю тебе
ныне же будешь со Мною в раю
Ведь Он бесконечно велик и бесконечно добр
и бесконечно радостен
Ведь у него есть только красота
которую просто необходимо отделить от шлака
Она во всём
нет ничего в мире лишенного ее
Она постоянная невыносимая и приятная боль
прокалывающая своими лучами глаза и уши
и переполняющая грудь
чтобы снова вырываться наружу
слезами
словами
красками
звуками
2.
Лишь сорокалетие скромной тишайшей упорной работы
Провинциальное ежебудничное бдение
письменного стола и клавиш
гусиного пера и бумаги
придворного капельмейстерского камзола и ленточки напудренного парика
бокала с золотым токайским и подаренного императором бриллианта
Провинциальное ежебудничное бдение алхимических звуковых опытов
по поиску формулы красоты
Главное чтобы у неё были тема
и душа её - мелодия
А грани алмаза Фридриха блещут мажорными зайчиками
по обшарпанным стенам
и не важно что это
важно как это
так и надо
так как надо
от них под сводами угрюмого темного маврского лба
что-то начинает ответно блистать и переливаться
как струи водометов
солнечным утром
Мирное сорокалетие скромной тишайшей упорной работы
мирный скромный тишайший упорный пожар
упоение
наслаждение этим постоянным
горением
и ничего больше не надо для счастья
только четыре стены и кровать
только окно под крышей из комнаты для прислуги
только место в дальнем конце княжеского стола
только возможность тут же слышать созданное
в исполнении придворного оркестра
Ведь счастье
это когда ты можешь отдать себя всего без остатка
самому главному в жизни
тому к чему ты призван
не положением и рождением
а свойствами души
не беспокоясь о прочем
Возможность жить только в музыке
вытесняет прочие желания
Она - привязанные к тысячам мушиных лапок
полощущиеся ленты спектра
их бантики узлы и петли
Она и в трелях ярких спелых вишен
падающих в детский кармашек
и в поскрипываниях-вздохах каретных пружин
и в гудении спиц на оси в отцовской мастерской
и в стуке колес по булыжникам мостовой
где у каждого камня своё особое звучание
Всё дает ликующую радость
только настройся на ее лад
3.
Монолитное сорокалетие скромной тишайшей упорной работы
Постоянное балансирование на романтических притягивающих облака
макушках средневековых башен
мимикрировавших согласно новым просвещенным вкусам
в четырехугольное дворцовое венгерское гнездо Эстерхази
Монолит скромной тишайшей упорной работы
с краткими выездами
в недалекую и одновременно такую далекую
знакомую со школярства с капеллы Штефансдома
Вену
патетическую и пафосную
Краткие выезды
просто чтобы посидеть в одной ложе с душевным другом Амадеем
вольно складывая камни в единую стену
Монолит скромной тишайшей упорной работы
был неожиданно взорван
Фейерверком лондонского триумфа
Лаврами и пальмами
мятами и базиликами
миртами и анисами
всеобщего обожания
Торжественнейшим приемом у самого Георга III
что было бы немыслимо в Вене
Пятой почетной профессорской мантией Оксфорда
И все это для самоучки вставшего вровень с теми
чьи книги когда-то штудировал по ночам
и даже выше
Но ведь это лишь Лондон а не Олимп
и уже за пятьдесят
и на старости лет уже не стать небожителем
хотя оказывается это до безумия приятно
хотя оказывается англичан надо периодически поколачивать литаврами
чтобы не прокисали
хотя оказывается то что ты делал всю жизнь в удовольствие
за гроши и питание
еще и неожиданно очень доходно
После сорокалетия скромной тишайшей упорной работы
4.
Но был ли бы Лондон и всё такое прочее
был ли бы свой домик с садом в Групендорфе по дороге в Шенбрунн
были ли бы сентиментальные растроганные слезы
и укутывание старческих ног дорогими дамскими шалями почитания
были ли бы горделивые слова под наполеоновскими ядрами:
"Что вы так испугались? Знайте, там, где Гайдн,
никакого несчастья произойти не может..."
было ли бы посмертное таинственное блуждание черепа гения
по рукам френологов
Если бы не смерть глубоко почитаемого патрона и благодетеля
и особенно если бы не смерть певчей птички мадемуазель Бозель
доставшейся в утешение
после махровой дочки цирюльника
использовавшей партитуры на свои папильотки
Что было бы
не случись этого за два десятилетия до смерти?
Был бы всё тот же монолит
мирной скромной тишайшей упорной работы
алхимических звуковых опытов по поиску формулы красоты
окно под крышей из комнаты для прислуги
придворный капельмейстерский камзол
место в дальнем конце княжеского стола
мирный скромный тишайший упорный пожар
сотворения мира
и абсолютное неведение того
что имя его уже по всем закоулкам Европы
от Москвы до Лиссабона
наряду с именем душевного друга Амадея
стало именем и той самой прекрасной эпохи
так похожей на изысканный фарфор
Veni, scripsi, vixi
---------------------------------------------------
«Он умер в возрасте 77 лет 31 мая 1809 года, вскоре после нападения на Вену французской армии под предводительством Наполеона. Потерял сознание за фортепиано с четками в руках, пропев "Боже, Франца храни..."» (Стендаль. «Жизнеописание Гайдна, Моцарта, Метастазио»).