Когда, оторвана от жизни,
я вновь пишу в свою тетрадь -
во мне шумят деревьев листья,
и море пенится опять,
и так гудят стволы деревьев,
где детство видится сквозь дым...
Кому обязана рожденьем,
я вдохновением своим?
Звезда небесная участьем,
земной давая мне пароль, -
то загорается вдруг счастьем,
то, угасая, дарит боль...
Рождает на Земле инфаркты -
на Солнце каждый яркий взрыв,
который предвещают пятна,
учёным тайну приоткрыв.
И мечется в суровом небе,
как полоумная, Луна...
Но отступает лик смертельный,
когда я вижу двойника!
Он будто в будущем и в прошлом
одновременно мне даёт
понять, что Жизнь везде возможна,
но... ждать придётся мне не год!
Я застываю над строкою,
шепчу молитву исступлённо
перед хохочущим прибоем,
как испугавшийся ребёнок...
Опять склоняюсь над тетрадью,
и, будто слышу, что прибой
смирился пред земною статью,
и стал послушною волной!