***
Не сразу младшая инфанта уяснила,
Что в пустотелой флейте дремлет сила,
Которой мир ещё не знал... Но вскоре случай
Открыл ей подлинную магию созвучий.
В тот день от мала до велика весь народ
Cвященный праздник воспевал - солнцеворот.
Во славу праздника царь отдал приказание
Устроить пышные драконьи состязания.
Под рокот труб и геральдические гимны
В шеренги строились виверны против гивров
И сталкивались в бое смертоносном.
Ломались острые шипы, хрустели кости...
По мановению Эйфорины уносили
Тела драконов, бездыханных и бессильных.
В драконоведении девица преуспела
И ходом битвы управляла смело.
На это зрелище жестокое охотно
Взирали старцы и почтенные архонты,
Шуты и маги, челядь, проходимцы,
Бастарды царские и царские любимцы.
Пока отец, прикрыв глаза, дремал на троне,
На молодом и необъезженном драконе
Носилась юная инфанта над поляной.
Свистели шумные ватаги троллей пьяных
И ставки делали, залогом же хвастливо
Сулили собственные головы пустые.
Такой заклад смущал бездельников едва ли:
Взамен оторванных мгновенно вырастали
Другие головы - и столь же диким, мерзким
Был новый облик их и хохот дерзкий.
Тролльчата-малыши из жухлых листьев
Крылатых змеев мастерили. "Берегись ты!" -
Кричали крохи. И пускали в небо монстров
Шипасто-носых и булаво-хвостых.
- "На гивров ставлю всё!" - "Я за вивернов!"
Но тут - о, боги! - случай вышел скверный...
***
С утра пораньше верховой дракон инфанты
Скитался близ шатров, жевал аканфы,
И по случайности отведал перед битвой
Кореньев лютиковых, жгуче-ядовитых.
Когда же битва началась, он словно спятил -
Покрылся ворохом лазурно-ржавых пятен,
Огнём плевался голубым, и слишком лестной
Казалась мысль ему о дальнем поднебесьи,
Где никому не писаны законы,
Особенно порфировым драконам...
И до смешного бесполезна и легка
Была изящная фигурка ездока...
Тотчас безумец разъярился, выгнул спину
И попытался сбросить Эйфорину.
Бедняжка в стремени запуталась... Повисла,
Как на ветру шатающийся листик...
Перед лицом кружилось месиво арены,
Где грязь, и жар, и чад кровавых испарений...
Носились слуги, копьеносцы... но куда там!
Ведь не под силу усмирить простым солдатам
Крылатого мятущегося беса,
Который вдоволь корешков дурных объелся.
Теперь попробуй-ка его, угомони-ка!
В мерзавце буйствовала прелесть аконита.
Толпа от ужаса притихла... Эргефорбер,
Поднялся с кресла своего, угрюм и сгорблен,
Простёр к арене жезл, обвитый тёрном:
"Недосмотрели? Всех виновных вздёрну!"
Царь не терпел в своём лесу неподчинения,
И спесь драконью он бы мог в одно мгновенье
Остановить... Но в этот самый миг
На флейте заиграла Тинга-Линг.