Призрак оперы - 2.
«Большой театр».
Первая часть.
Есть символы нашей столицы,
Первым, конечно, среди всех,
Кремль является, великий,
Есть «Третьяковка» там ещё.
«Большой театр» - тоже символ,
Столицы нашей, всей Москвы.
Мало кто знает, что Театр,
Преследовал всегда злой рок.
И он с момента основанья,
До революции самой,
Горел пять раз. И потом даже,
Преследовал его пожар.
Есть «Театральная площадь», что ныне,
Самый центр нашей Москвы.
А в «18 –ом» же веке,
Болотистым, участок, был.
1776 год
Пётр Урусов, князь, стал строить,
Дворец, для представленья в нём,
Тогда своей крепостной труппы,
Своих артистов крепостных.
Взял заболоченный участок,
Тогда, где никто не хотел,
Селиться там. Екатерина (2) ж,
Даром участок отдала.
Урусов же взял в компаньоны,
Британца Майкла Меддокса.
К строительству те приступили,
13 лет строили тот.
80 тысяч потратил,
На это здание, рублей.
Открытия ж не мог дождаться,
Просто, успел Дворец сгореть.
Отделочные шли работы,
И начался тогда пожар.
И загорелось там, в подвале,
Смолу начали там варить.
Заделывать той швы хотели,
К работе приступили уж.
Здание полностью сгорело.
Слухи там всякие ползли.
Дальше Меддокс взялся за дело,
Деньги собрал. Нашёл проект.
Тот заказал в конторе знатной,
Пять месяцев строил всего.
Вместо пяти лет, как хотели,
В три этажа, из кирпича.
Из белого камня детали,
Под тесовой крышей оно.
Название получит зданье,
«Петровский» - стал театр, тот.
По улице он находился,
В участок упирался там.
1794 год
Дела «ни шатко шли, ни валко»,
И в этот год этот Меддокс,
Устав нести уже убытки,
Казне, театр уступил.
1805 год 8 октября
Это никому не даст счастья,
И в этот день – сгорит опять,
Это здание. Вновь в подвале,
Свечу оставил кто – то там.
Она упала на солому,
А в ящиках был реквизит.
Тара из дерева. Всё вспыхнет,
На перекрытие пошло.
Вспыхнула сцена. Нет театра.
Потом война уж началась.
Там вся Москва уже горела,
1812 шёл год.
Вторая часть.
Комиссию потом создали,
«Особую». Та занялась,
Работой по восстановленью,
Города. И объектов всех.
И где стоял театр раньше,
Меддокса - было решено:
Построить новый там Театр,
Город без него не мог жить.
Окрестные пустыри рядом,
Там основательно уже,
Застроили за это время,
Новый вид, площади той, стал.
Название, новым, той, стало,
Став - «Театральной» уже там.
Поныне таким она будет,
Названием и в наши дни.
1825 год 6 января
Новое здание построят,
Осип Бове – сделал проект.
Первых зрителей уже примет,
Удобства разные в нём есть.
То, оборудовано было,
Новинками разными там.
С материалов негорючих,
Был сделан занавес большой.
Водопровод против пожара,
Внутри театра, также был.
Дежурили уж постоянно,
Пожарные, за все следить.
11 марта 1853 года
Но, уберечь его не смогут,
И в этот год, и в этот день,
Театр снова загорелся,
Несколько дней он там горел.
Много людей тогда погибло,
С подвала начал вновь гореть.
Шла репетиция на сцене,
Утро раннее было там.
Пожарные с истопниками,
Проверили заглушки там,
Закрыты ль те? Поесть уходят,
Остался осветитель лишь.
По лестнице служебной слезет,
В каморку, чтоб раздеться там,
И тут увидел он «фигуру»,
Странной покажется ему.
В коричневом, та, балахоне,
И с капюшоном. Выскользнет,
С другой двери, в подвал ведущей,
За дверью, декораций склад.
Ещё ж материалы, доски,
Всё деревянное почти…
На гвоздь тулуп успел повесить,
Увидел, вдруг, за дверью дым.
Языки пламени увидел,
Он из подвала уже там,
Рабочие на крик сбежались,
Истопники, артисты все.
Побороть огонь, не сумели,
Тот, будто, кто – то раздувал.
Один очаг только погасят,
В другом конце уже горит.
Водопровод же почему – то,
Там не работал в этот день.
Многие потом вспоминали,
Что видели «фигуру» там.
В разных местах она мелькала,
То ль в балахоне, в рясе ль, та,
А старожилы вспоминали,
Странные вещи там ещё ж.
Что все пожары тут в округе,
В подвалах начинались там.
И странная эта «фигура»,
Упоминалась там всегда.
Призрак грабителя, мол, это,
Пойманного, когда – то там,
В 17 век, москвичами,
Во время мора, что там был.
Третья часть.
И брошенного там же ими,
В болото, чтобы умер в нём.
И потом уже на котором,
Построили первый театр.
1603 год
Тогда в начале того века,
Свирепствовала там чума.
Купец Двинятин же, Никита,
Решил спастись от неё там.
Он заперся с семьёю в доме,
И вот, однажды там к нему,
«Чумной доктор» там постучался,
Одетый, как «фигура» та.
В коричневом был балахоне,
И с капюшоном. А лицо,
Его, закрыто было ж маской,
«Доктор» снадобье предлагал.
Спасавшее от той болезни,
И словно зачарованный,
Двинятин в дом впускает гостя,
И все лекарство примут то.
И только младший сын, Никита,
Нечаянно пролил его.
И гнева отца испугавшись,
На печке спрятался ж тогда.
И на родных смотрел он сверху,
Как корчились от боли те,
В предсмертных страшных уже муках,
Тот «доктор» видно яду дал.
Тем временем этот там «доктор»,
Всё ценное там собирал.
А мальчик этот незаметно,
Из дома выскользнуть сумел.
И с криками стал созывать соседей,
Грабитель бросился бежать.
В конце улицы у болота.
Толпа настигла там его.
Дубинками переломали,
Все кости уже там ему.
В трясину бросили живого,
С тех пор и бродит призрак тот.
«Теперь его призрак бродит на месте гибели и мстит москвичам» -
Уверяли наиболее впечатлительные люди.
Горел ещё ж «Большой театр»,
И после революции.
Это –история другая,
Другой будет рассказ о том.
По материалам Б. Шарова.