Каждый хочет хотется Вселенной.
Быть не бренной смываемой пеной,
А ласкаться в руках у мира
Как у доброго к нам кумира.
Что-то детское в наших просьбах
Оценить нас, отливши в бронзе:
Как малец донимает нененьку
Ради капельки одобрения.
Наши фрески дворцов, надгробий -
Разрисованные обои,
Где шалун оторвался за всё.
Наши войны - шпаны разбои,
А поэзия - наше нытьё.
Мама, рада такому сыну?
Мама, любишь? Насколько сильно?
Если любишь, тогда с чего ж
Мучишь жизнью, не бережёшь?
Но и каждый нередко желал бы
Превозмочь волнорезы и скалы,
Чтоб сказать горделиво, спокойно:
Мам, смотри, волевой какой я.
И тогда уж она откликнется!
Шумом города, гимном клироса
Вся Вселенная скажет: мой
Ты ж пригожий, горжусь тобой!
О, для местной фуфырной девы
Очень важно хотеться мне и
Сотням прочих парней других,
Чтоб вольготно выбрать из них.
Лучше где-то он скажет лишнее,
Чем откажется от бессмертия, -
Лирик в бездну кричит: "Услышь меня!",
А правитель (туда ж): "Заметь меня!"
Ну а там, где под ширмой храма
Разыграется драма - к Маме,
Богоматери крик с Голгоф её:
Вот уж где, как не здесь, сыновье.
И когда даже дело к постели,
Мы пытаемся белое тело
Не партнёру представить в силе,
А Вселенной - сочла б красивым.
Так и ходят по этой Вселенной
Необъятным кругом семейным
Миллиарды детей её. Каждый
Хочет самым любимым быть, важным,
Но не дай нам вотще утешаться.
Вспоминается сказка на пальцах:
Как бы ни был ты при серебряных,
Всем подарок равный не купишь.
Дали старшему, дали среднему,
Младшему - кукиш...
Есть нелюбимые. Сталь в их груди.
Джа, ты прости их. И сбереги.
Октябрь 2018