Кочки развитого социализма (1965 – 1985 г.г.)
Начало: http://www.stihi.ru/2017/10/22/12033
1.
Долго гнались – не догнали.
Что-то мешало… А что?!
Было и хуже… Видали…
Только не понял никто,
как на пути к коммунизму
мы потерялись в пути?
Лучшей хотелось бы жизни…
Только за кем нам идти?!
Топчется русский крестьянин,
силится что-то понять
в этом словесном бурьяне…
Нам толмача бы нанять,
чтобы понять, что же хочет
власть от народа теперь?
…Вроде не бьёт, а щекочет…
Только не верится… «Верь!» -
говорят, - «Лучше знают
те, кто в Москве и в Кремле.
Лучше тебя понимают –
как надо жить на земле!»
Новые мётлы по новой
наши просторы метут…
Будет ли этой суровой
карой за доблестный труд
тем, кто хотел послезавтра
утром проснуться в раю?
Есть вдоволь хлеба на завтрак,
слушать, как песни поют
самые светлые люди
в самой счастливой стране…
Верили, что это будет!
Всё растворилось во сне –
кратком, тревожном, неясном
после тяжёлых трудов…
Вот, и будильник… Напрасно
ждал коммунизма плодов
житель деревни советской.
Утро… Вставай, и паши!
Верь, не сдаваясь, по-детски,
в то, что правитель решит
всё за тебя… Сомневаться
нет у народа причин…
Утро… Пора собираться…
Нынче уборки почин…
2.
Вешки вставали по новой
после хрущёвских реформ,
что завершились хреново…
…Рост производственных норм,
планка завышенных планов
ради побед «на ура»
вытрясли всё из карманов
в нашем колхозе… Пора
горькая снова настала –
заново всё начинать.
…Будто война прошагала…
Будешь её вспоминать,
если былой реформатор -
Тит Тимофеич Слюнько –
всё разорил… словно трактор…
Где он теперь? Да-ле-ко…
«Кто разгребать это будет?» -
люди ругались в селе –
«Мы, ж, не скотина, а люди!
Люди на нашей земле!»
«Что, дождались коммунизма?
Кто за Никитку теперь?
Как его? Волюнтаризма
он созидатель и зверь!
Так ему, твари, и надо!
Неча горбатить народ,
Неча крестьянина грабить!
Всё! От ворот – поворот!»
«Рот на кого разеваешь?
Что бы ты сам понимал?
Сам-то, живёшь-поживаешь
так, как досель не живал!
Разве голодный ты, Колька?
Разве народу ты враг?
Знаешь ты, дурень, а сколько
нас отсидело за так?
Пух ли ты с голоду, Коля,
в сорок седьмом? …Вот, урок
нам на всю жизнь! Наша доля –
вновь не пустить на порог
голод и новых тиранов,
что помыкают страной.
…Знаешь, и это не странно –
Вешки согласны со мной,
а не с тобой, толстопятый.
Горюшка ты не хлебал…
В тундре кайлом да лопатой
ты мерзлоту не долбал!
Сколько сидельцев невинных
он возвернул по домам,
ты посчитал бы, дубина,
коли сумеешь ты сам!»
«А, кукуруза?! Забыли?!» -
Колька всё пёр на рожон, -
«Столько труда ради пыли!
Хлеб кукурузный нужон
русскому Ваньке? Да, нечто,
он повкусней, чем ржаной?
А в коммунизм через вечность
вместе шагнём со страной?
Хрущ твой – дурак, коли сразу
вожжи в стране отпустил.
Вот и посеял заразу…
Я б ни за что не простил
всю эту свору… И с ними
вместе Слюнько – под расстрел!
Чтоб не позорили имя
нашей страны… Я б хотел…»
«Многого, Коленька, хочешь.
Рот не порви и кишки!
Помнишь, а он, между прочим,
списывал наши должки,
технику дал кой-какую
чтобы не сдулся колхоз.
Я, вот, ещё маракую...
Кто дотянул нас до звёзд?
Кто уболтал пол-Европы
вместе создать договор,
чтоб дядя Сэм не протопал
через Россию на спор?
Кто создавал нам повсюду
ГЭС и дороги, мосты?
Может, поведаешь людям?
Мож, это, Коленька, ты?!»
«Космосом, сыт-то, не будешь!
Бомбой не вспашешь поля!
Слышал, балакают люди,
стала бесплодной земля
на целине… Суховеи
губят везде урожай!
Или же людям не верить?
Если неправ – возражай!»
«Прав или нет? Не уверен!
Власть разберётся, поди…
Но, только в «минусах» мерить
ты это, Коль, погоди…
Сделан огромный в науке
шаг… Не поспоришь ведь ты?
Значит, есть ум и есть руки!
Значит, возможно, мечты
смогут у нас воплотиться
в новую жизнь на селе…
Надобно только трудиться
лучше на нашей земле…»
«Трудятся люди, а толку?
В Новочеркасске, слыхал,
в универмаге на полке
ветер хвостом помахал.
Люд-то хотел, чтоб Никита
этот вопрос рассмотрел…
Он же, стукач недобитый,
людям устроил расстрел…»
……………………………………..
Спорить – пустое. На деле
проще себя показать.
Сколь не мололи «емели»,
но ни вперёд, ни назад
шагу не сделали… Видно,
нет «козырей» в рукаве.
…А за державу обидно…
Разве не тошно Москве,
что набивала утробу
тем, что народ создавал?
…Так относиться к народу
права никто не давал!
3.
Двигались Вешки со скрипом
вновь по дорогам реформ.
И, погоняемы криком,
шли к выполнению норм,
новых наказов партийных,
новых никчёмных идей…
Скрип отзывался надрывно
в душах обычных людей…
Знали, как надо трудиться.
Знали, чем дышит земля.
Знали, чем можно гордиться –
колосом спелым в полях,
белой мукой на прилавке,
запахом теста в избе
и караваем на лавке…
…Вот что в крестьянской судьбе
было главнейшим из главных.
«Хлеб – он всему голова!»
Нам от дедов достославных
дадены эти слова…
И, от рожденья до гроба,
так на Руси повелось:
тот, кто рождён хлеборорбом,
крутит планетную ось…
После Слюнько поменялось
семь или восемь, кажись,
новых начальников… Малость,
но поковеркали жизнь.
К нам они все назначались
партией нашей родной.
Но… Слишком быстро кончались
сразу вослед посевной,
или на ферме встревали
по уши в жидкий навоз.
Быстро отчёты сдавали,
бросив с проблемами воз,
там же, откуда и взяли.
Видно, пупок слабоват –
вытащить воз… И бежали
с криками «Не виноват!»
Кажется, в семидесятом
слух по деревне пошёл:
- Новый приедет…
- Десятый?
- Наш? Или снова – осёл?
- Кто говорит, что он, вроде,
родом из наших краёв…
Вроде, известен в народе,
и не из них – холуёв…
- Слышал я, что академик…
или профессор, кажись…
- Что он сюда? Ради денег?
Со смеху лопну! Держись!
- Про «тимирязевку» бают.
Дескать, её выпускник.
Вот, он теперь похлебает
то, что колхозник привык
лопать до полного брюха –
труд от зари до зари…
- Да, не тренди ты, Андрюха!
Глянешь – тогда говори…
4.
…Утром, к семи, на планёрку
шло руководство… Заря
сдула тумана скатёрку…
И, меж собой говоря,
люди вздыхали: «Нелёгок,
ох, председательский пост.
Не повернул бы с дороги,
глядя на горе-колхоз».
Не повернул! В кабинете
лампа горит на столе…
Кто он таков? Чем ответит?
Как устоит на земле
после такого, что Вешки
трудно колхозом назвать…
- Тихо заходим. Без спешки.
Сразу себя не сдавать!
И не вываливать беды
общей корзиной на стол…
Пусть он, хотя б до обеда,
выживет, коли пришёл…
- Здравствуйте! – встал, и навстречу
(лет чуть вперёд тридцати), -
Я-то приехал под вечер…
Думал, не стоит трясти
вас до рассвета… В контору
сторож пустил ночевать.
Правда, немного поспорил…
- Как величать вас и звать?
Парень неловко, но смело
руку свою протянул:
- Прохор Ильич я. Маркелов.
Что до утра не уснул,
так это, дело привычно.
Я и часов не ношу.
Ночь я провёл на «отлично».
Вот, поскорее спешу
вникнуть в колхозное дело.
Вижу – коровка тоща…
Что нам, товарищи, делать –
будем решать сообща…
- Прохор? Маркелов?! Не ты ли
нашего… этого… сын?!
Мы-то, отца не забыли!
Был во всём свете один,
кто для народа старался?
Как он?! И где он сейчас?!
- Я это… Батя остался
под Красноярском. Приказ
был однозначным: отправить
батю подальше… Туда,
где царь-Медведушко правит
и, стало быть, навсегда…
…Бате, вы знаете, с ходу
сразу хребет не сломать.
Потолковал он с народом –
начал лесхоз поднимать.
Будучи сам на свободе
и от властей вдалеке,
нужен он стал и пригоден
на Енисее-реке.
Так развернулся, что эхо
тут же домчалось в Москву
грохотом первых успехов…
Звали назад… «Я живу
там, где никто не мешает
быть человеком…» - ответ
был однозначным – «Решает
пусть поселковый совет».
Люди писали Хрущёву:
«Нет! Не отпустим! Самим
нужен хозяин толковый!»
Тот и ответил: «Хрен с ним!
Дважды просить не намерен!
Пусть остаётся, коль так!
Если упрям старый мерин –
не зануздаешь никак!»
- Сам-то ты, с чем к нам, поведай?
Есть ли намётки и цель?
Помнится, были победы,
были успехи… Теперь
всё предстоит по крупицам
снова в ладонь собирать…
Думаешь, нам крепко спится?
Впору – ложись помирать!
Сколько б активом не бились,
всё – как об стенку горох!
Ты поделись, сделай милость!
Пообещай… Дай зарок –
в дедовы земли корнями
накрепко снова врасти
ради людей… Вместе с нами
Вешки от смерти спасти.
- Слово даю… Ради дела.
Вот – мой зарок и рука.
С вами я – Прохор Маркелов –
буду всегда… А пока
надо скорей разобраться –
точки опоры найти,
чтоб не пришлось спотыкаться
нам на нелёгком пути.
……………………………………..
- Слышь? Говорят – суток трое
там совещание шло…
- Что ж тут дивиться, Петрович?
Лишь бы воскресло село…
5.
Верили люди – достоин
Прохор колхоз поднимать…
Бился Маркелов как воин.
Знал, за спиной его рать.
Нет, не в блестящих доспехах
цвета янтарной зари…
Люди – основа успеха.
Люди, как богатыри,
силой земли наполняясь
в росной предутренней мгле,
строили вновь, не сгибаясь,
новую жизнь на земле.
Власти шагнули навстречу
помощью в деле благом.
Этот период отмечен
тем, что крестьянин врагом
быть перестал… Дармоедом
тоже он не был теперь.
Мало? Но, всё же, победа!
Если не веришь – проверь!
Курс изменился… Поверил
в партию снова народ.
Трудно потерянной вере,
блудной, стоять у ворот
и, сомневаясь, стучаться
в души людей и умы…
Сможет ли снова начаться
время, с которого мы
будем считаться на равных
с теми, кто избран во власть?
…При обстоятельствах странных
снова бы в детство не впасть,
чтобы не треснули грабли
веры в пустые слова
по лбу… Теперь уже вряд ли.
Есть на плечах голова!
Вместе с Маркеловым люди
груз непосильный несли.
Знали и верили – будет
толк от людей и земли.
И на основе научной
рос урожай каждый год.
Скот стал холёный и тучный.
Радовал каждый приплод
и улучшалась порода
мясо-молочных коров…
Да! И жильё для народа
строили… Сорок дворов
новеньких, пахнущих краской,
за год один возвели.
Это не жизнь!! Это сказка!
Водопровод провели,
школу отстроили, садик,
фельдшерский пункт, магазин.
Всюду – скамейки. Присядешь,
чувствуешь, что господин…
…Это шучу я, конечно.
Нету в деревне господ!
Есть хоровод бесконечный
новых и новых забот…
Что не хвалиться, коль Вешки
на ноги встали опять?
Что не пощёлкать орешки,
коль на будильнике пять,
а мне вставать полшестого?
Право имею сказать,
что не видал я такого…
Хочешь? Могу показать!
Вот! За труды получили
новеньких пять тракторов.
Старые тоже при силе.
Есть чем пахать! Будь здоров!
Сколько комбайнов? Двенадцать!
Сеялки, веялки есть…
Ладно тебе насмехаться!
Знай своё место и честь!
Что не плясать-то, коль повод?
Сам бы пустился ты в пляс,
зная, что молокопровод
выбил Маркелов для нас.
Фляги теперь не таскают
бабы, срывая пупки…
Всё молоко протекает
в трубах… подобьем реки…
Вот, завершим пятилетку,
в Ессентуки попрошу
дать мне путёвку… Таблетки
пить забываю… Грешу…
Вылечу язву, и следом,
в Крым полечу отдыхать…
Пенсия есть… Что мне, деду,
нешто, до смерти пахать?
6.
Далее скучною прозой
мне бы, читатель, вещать…
Стали колхозы в совхозы
силой опять превращать.
Денег в стране не хватало.
Что воровали – не в счёт.
Власть разрослась. Ей всё мало…
Ну, и ввели хозрасчёт!
Гладенько всё на бумаге…
Только Госплан не учёл,
что оказались в овраге
тысячи… Тысячи сёл,
что без поддержки не могут…
Вновь напартачила власть…
И начались на дороге
кочки сплошные да грязь…
Вешки центральной усадьбой
были назначены… Но,
если заранее знать бы,
чем обернётся «кино»,
что закрутилось не в клубе,
а на просторах страны,
жили бы сёла и люди
дальше без чувства вины.
К Вешкам добавили в осень
пять хуторов, три села.
Пять хуторов к лету сносят…
Люд без кола и двора
там остаётся… На что им
строить, скажите, дома?!
Клич из района: «Построим!
Много ли надо ума,
чтоб разобрать эти хаты
и на усадьбу свезти?
Вешки – колхоз-то, богатый!
Сможет такое снести,
чуть сэкономив на ферме,
на фураже и кормах.
Этот шажок, самый первый,
примет союзный размах!
В сёлах, которые к Вешкам
вновь прикреплялись, народ
жил не спеша… Но не мешкал
с фермы сбежать в огород,
бросить комбайн на поле,
если сломался он вдруг…
Не вспоминая трёхполье,
в раз сенокосы под плуг
перелохматить… А что же?
Надобно план выполнять!
Фермы на свалки похожи…
Всё, что умеют – пенять.
Дескать, землица плохая.
Что не посей – недород!
Ну, и соседей обхаять
мог этот странный народ.
Ну, и долги… Подсчитали –
можно за год разорить
тех, кто на ноженьки встали…
Надо бы благодарить
партию нашу за это…
Слов не найду. Только мат.
Только что выбились к свету,
слышим команду: «Назад!»
Года четыре тянули
Вешки нагруженный воз.
Хлюпали в жиже, тонули
вместе спасая совхоз.
Только топтались на месте,
как не старались идти.
Власти забыли о чести.
Бросили нас на пути.
Тысячи вёрст коридоров
пёхом Маркелов прошёл.
Толку-то… Пуще позора
он для себя не нашёл,
чем выбивать, унижаясь,
технику, деньги и скот.
Кто нас теперь уважает?
Кто постоит на народ?
И не понять, кто мешает
и, кто по прежнему свой…
«Цыц! Все вопросы решает
партия – наш рулевой!»
7.
«Годы труда, два инфаркта.
Столько потрачено зря.
Всё бы поставил на карту,
только бы снова заря
разума в людях проснулась…» -
думал Маркелов в ночи –
«Только бы совесть очнулась
в тех, кто у власти… Горчит
хлеба кусок и не лезет
в рот… Не проглотишь никак.
Надо решать, а не грезить!
Вот, размечтался… дурак…»
Осенью в восьмидесятом
область на слёт созвала
всех... Кто и клятый, и мятый,
жизнеспособность села
смог поддержать, не позволив
людям в долгах утонуть.
Кто, против собственной воли,
встал на неправильный путь.
Видели… Видели люди,
что этот путь – в никуда.
Знали, что толку не будет -
только раздор и беда.
Вроде успех, но фальшивый.
Выполнить план? Да, на раз!
…А на душе так паршиво…
Но за приказом приказ
следуют: «Здесь укрупняем,
здесь сокращаем под ноль.
Здесь – отстающим пеняем…»
Как перекатная голь
люди из сёл побежали
в городе жизни искать…
Ноги колосса дрожали…
Нечем уже затыкать
было огромные дыры…
Всё, что сложилось – рвалось.
В городе – свет да квартиры,
в сёлах – унылая злость…
Вот, и поехал Маркелов
на вышеназванный слёт
с целью на верное дело
перенаправить народ,
и управленцам представить
план по спасенью села,
зная, как можно поправить
в сельском хозяйстве дела.
В самом начале скучали,
слушая общий доклад.
Позже награды вручали.
Только, вот, всё невпопад…
Орден за то, что на мясо
сдал под метлу молодняк?
Орден за то, что из кассы
дал кому надо пятак?
Долго звенели медали,
грамот раздали шестьсот…
И, только к вечеру дали
слово Маркелову…
Вот,
он прошагал до трибуны,
тихо покашлял в кулак,
зал оглядел, дважды дунул
он в микрофоны…
«Итак,
я представляю, когда-то,
очень успешный колхоз.
И посему, делегатам
самый важнейший вопрос
я рассмотреть предлагаю:
«Как дальше жить на селе?»
…Партия пусть помогает,
слушая тех, кто земле
отдал себя без остатка,
сил не жалея своих…
Как нам живётся? Не сладко…»
Зал, всколыхнувшись, затих.
Хмыкнул президиум вяло…
…Дерзость?
«Да, пусть говорит!
Разве мы слышали мало
тех, кто в работе горит?»
«Вот, что спрошу я, во-первых.
Как вам, на опытный взгляд:
Может корова на ферме
выкормить восемь телят?
Ясное дело - не может…
Пару? Ещё будь здоров!
Вот, и совхозы похожи
нынче на тощих коров.
Вот, что выходит на деле:
нас укрупнили, примкнув
тех, кто ползёт еле-еле,
в рамках дотаций заснув.
Как не старайся, довеску
к вымени в радость припасть…
Я выношу на повестку,
чтобы прислушалась власть,
план разделения… Трудно
крупным хозяйствам. Они
сами, с бюджетиком скудным,
счёт на последние дни
тихо ведут, продолжая
рыть себе яму долгов…
Если народ возражает –
дать я расчёты готов,
и доказать, что успешней
будет колхоз небольшой,
чем скомпонованный спешно,
крупный совхоз… Я душой
только за дело болею…
Страшно на это смотреть!
Что создавали, лелея,
всё начинаеть хиреть…
Чтобы совхоз современно
смог по хорошему жить,
нужно к нему непременно
крупный завод прикрепить.
Будет продукты рабочий
щедро на стол получать.
Ну, а завод, между прочим,
будет рублём отвечать,
и помогать развиваться
инфраструктуре села.
Меньше начальства соваться
будет в такие дела…
Далее – цифры… На поле
мокнет зерно… А район
это как будто не колет…
И ощутимый урон
дальше растёт. По дороге,
в старых складах на селе.
Ждём две недели подмоги,
а урожай – на земле
гибнет ввиду недостатка
транспорта и площадей.
Нет в этом деле порядка!
Ведомо, сколько людей
трудятся сутками в поле
без выходных и без сна…
Или мука теперь, что ли,
в городе вам не нужна?
Сорок процентов картошки
просто сгнивает в складах.
Бабы, надевши сапожки,
возятся в тухлых буртах,
чтобы отправить на свалку…
Нет! Не картофель, а труд!
И, неужели не жалко
власти, собравшейся тут,
видеть, как тонны продуктов
за год уходят в навоз?
Стыдно, товарищи! Тут то,
будет уместным вопрос:
Долго ли будем впустую
потом поля орошать?
Или задачу простую
будем совместно решать?
Главная наша забота –
То, что растили, спасти.
Всё это переработать,
и до людей донести.
Значит, нужны нам заводы
и современный подход,
чтобы с приличным доходом
были страна и народ.
Это позволит не тратить
золото нашей страны…
Кто мы Америке? Хватит!
Мы ничего не должны
нашим врагам… Сколько можно
людям кормить Пентагон?
Знаю, вопрос это сложный…
Он же наносит урон
нашим, советским крестьянам,
рушит устой вековой…
Это решали по пьяни
или с больной головой..?
Кто-то при власти немеет,
кто-то при власти дрожит…
Я коммунист! И имею
право поставить на вид!
…И о союзниках наших…
Всюду иметь интерес –
это, конечно же, наше.
Знаем, что КПСС
освободившимся странам
помощь окажет всегда.
Но, получается странно:
Засуха грянет… Беда
бродит по нашим просторам…
Тут же, команда: «Списать!»
Если беда в Сальвадоре –
тут же стремятся спасать.
Средства находятся в нашей
не бесконечной казне…
Ну, а своим, кто здесь пашет,
средств не видать и во сне!
Жить ли идеям в угоду?
Кто здесь теперь разберёт:
Партия ли для народа,
или для власти народ?!
В каждой конторе десяток,
в каждой управе – за сто
баб и мордатых ребяток…
Только не знает никто –
кто и за что отвечает…
Только приказы строчат
и наполняются чаем…
Просишь ответить – молчат.
Ни у кого не добиться!
Ни у кого не спросить!
Сколько же это продлится?!
Сколько ещё выносить
это засилие?! Даст ли
партия точный ответ?!
Может, хотя бы отчасти,
нам сократить кабинет?
Разве свободные руки
нашей стране не нужны?!
…Чем задыхаться от скуки,
лучше, на благо страны,
строить дома и дороги
или деревья сажать…
Только вот так, через ноги,
учатся соображать
те, кто лопату и вилы
сроду в руках не держал.
Вот – приложение силы!
…Сам бы я не возражал
пост председательский бросить,
снова на трактор уйти…
…Только народ с меня спросит…
Им мне ответ не найти…
Я от отца эстафету
принял, и Вешки свои
вытянул к белому свету…
Люди… И люди мои
вместе со мною тянули
лямку нелёгких трудов.
Верили мы, что не будет
больше тяжёлых годов.
Выйти пора нам на волю
с кочек и узеньких троп.
…Я, пока жив, не позволю
Вешки укладывать в гроб!
………………………………….
…В зал, оглушительно тихий,
молча Маркелов сошёл…
…Сердце, хлебнувшее лиха,
встало в груди, словно кол…
…Ушки стоят на макушке
у КГБ… Ясно всем…
…Умер Маркелов в психушке…
…Было ему сорок семь…
Продолжение: http://www.stihi.ru/2019/01/15/7624
(7 – 10 января 2019 г. СПб)