"У меня нет страха смерти, у меня есть страх ничего после себя не оставить" - Данька Поперечный
Иногда очень мало живости
В ограниченной сути комнаты
И в очерченной плоти улицы,
В городском безразличии вывесок.
Эту тесность не просто вынести,
Если кости твои так скомканы,
Если брови твои всё хмурятся,
А глаза только жаждут вылезти.
Я иду босиком по проводу,
Оголенному, злому проводу.
Этот мир нереально маленький
И до дырок уже исписанный.
Он мечтает мне выбить голову,
Мою грустно-смешную голову.
Он мечтает обвить вдоль талии
Свои вывернутые истины.
Я читаю, на русском всё таки,
Переписанный «Вопль» Гинзберга
И меня прошибает ужасом
Его мир, занесенный правдами.
Я венец этой странной выставки,
Для чего-то покрытой брызгами
Нескончаемой песни космоса
И его полосными ранами.
Я всё ждал подходящей музыки,
Подходящего, может, времени,
Того самого изначального
Хитровывернутого выхода.
Пока кто-то снимает трусики,
Кто-то тянет убитость бремени,
Я расту из того печального,
Что тоска не успела вынюхать.
Я боюсь не успеть опомниться,
Хлопнуть вовремя крышкой ноута,
Перекрыть себе горло чокером,
Ослепить себя пылью сцвеченной.
Я боюсь слишком рано кончиться,
Как истлевшее, прямо по ветру,
Молодым, как крутые рокеры,
Только, разве что, незамеченным.
Только, разве что, изувеченным,
И немножечко не записанным.
Потерявшимся, не проснувшимся,
Не бегущим, не знавшим риск.
Я боюсь не слюбиться с вечностью,
Не понравится местным вывескам.
Я боюсь, что как спичка стушится
Моя выписанная жизнь.