По дороге мимо моей дачи, по направлению к лесу, проходили мужик с бабой. Именно мужик с бабой, а не мужчина с женщиной или старик со старухой, потому что сельские жители через год после свадьбы становятся мужиками и бабами и в этом неопределенном возрасте живут почти до самой смерти. Мужик вел руками велосипед, на багажнике которого стояло ведро. К раме была привязана лопата. «За грибами с лопатой?», удивился я. Стояла средина осени.
Через пару часов эта же пара опять показалась на дороге, но уже из лесу. «Ну как грибы?» спросил я. «Здравствуйте, Вам». «Какое хамло» - подумал я про себя. «Здравствуйте, есть грибы?» снова спросил я. «А мы не за грибами». «А зачем?» «За живокостью». «А что это?» «А вот посмотрите».
Я вышел за калитку и подошел к велосипеду, на котором стояло ведро. В ведре до половины лежали какие-то обрезки черно-синего цвета, диаметром с поливной шланг. «Это что корни?» «Да, это корни живокости» . «А что вы с ней делаете?» «Настойки и мази для лечения суставов?» В то время я уже тоже начинал интересоваться лечебными травами и стал распрашивать об этом растении. «Да оно и возле Вас растет, возле реки». «А показать сможете? А то по картинкам трудно определить».
Мужик прислонил велик к забору . Через огород и сад мы с ним прошли к реке. Там мой проводник стал искать растение, по ходу дела срывая веточки крупной ежевики, которая была в разной степени спелости: от ярко-красной до черно-синей. Живокость мы не нашли и вернулись к его жене, которая осталась с велосипедом. По ходу он мне описывал внешний вид живокости и где они её находят.
«Цэ тоби» - сказал мужик, протягивая бабе букетик из ежевики.
Её лицо вспыхнуло и на моих глазах эта, уже довольно не молодая, женщина преобразилась! Передо мной стояла красавица, которая смущенно принимала букет от своего рыцаря-избранника, впервые проявляя на людях свои чувства. Я был поражен! И изменившейся внешностью, и изысканной деликатностью, и неожиданной свежестью чувств этой пожилой семейной пары.
Думаю, вам, городским жителям, привыкшим к роскошным турецким розам и писаным голландским тюльпанам, никогда не испытать от этих заморских цветов тех высоких чувств, которые породил в сельской женщине полевой букетик ежевики.