Покуда двоедушие в чести -
не избежать постыдного наследства.
И благом было бы такое средство,
чтобы болячку эту разом извести.
Хомяк, зерном набивших щёки,
самодостаточно в нору трусил.
Ему при этом доставало сил
в душе клянуть мещанские пороки.
“ Вот, звери, вот, хлыщи, однако:
в лесу завал, а им и нипочём!
С таким то умственным ключём
всё ждут команды али знака.
Здесь бурелом, лиса, хитря, чудит,
наложив хвост на беличьи орехи…
У руководства леса есть огрехи…
Но рупор гласности, сорока то, молчит…”
Тут, между делом, выскочила ласка:
“ Хомяк, бросай своё зерно!
Ну как тебе быть может всё равно,
когда искажена суть леса - сказка!”
Хомяк неспешно, зёрнышко к зерну,
у лап сложил защечное богатство:
“ Чего вопишь и где ты видишь гадство?
Всё будет ровно, чай, мы не в плену.
Мы святость уз лесных не отдадим другому,
под сенью волков и медведя жизнь легка…”
И, похватав зерно, поджавшись за бока,
засеменил походкой быстрой к дому.