Крик о помощи того, кто утонул,
В глубинах и пучинах страсти.
Возгласы того, кто не вернул
Избыточные свои, невнятные страхи.
Я утону в глубинных скал,
Где трезубый камень,
Будто злостный зубоскал,
Сделанный из крепкой стали.
Что царапает меня, когда я падаю?
Может эти скалы тишины?
Что сделается с отрадою,
Что сохраняла во мне миры?
И кровь прольется через тело,
Когда я приземлюсь на дно.
Неужели действительно я это сделал?
Убил свое любвеобильное нутро.
Ох, как больно слышать ничего.
Сведет с ума проклятый омут,
И это огненное око извело,
Что заворачивало от мира в кокон.
Я так давно не падал вниз,
Терял надежду изначально.
Прославился мой внутренний мир,
Ведя себя здесь театрально.
Я упал на дно своих идей,
Где стены словно из гранита.
Где соль глубоководных тех морей,
Давно была убита.
Я спал там тихо, слушал стон,
Что доносился сверху.
О да, те люди вспомнили мой моветон,
Который доносился даже в церковь.
Великих все мы забываем средь тьмы,
Ведь для нас их не было, мы - не они.
Но я слышал приказ:" Наверх ты посмотри".
Где увидел мерцающие в туннеле огни.
Там люди жили беспристрастно,
Меняя товарищей на любовь.
Но даже и она находится под властью,
Тех, кто выпускает с нас багровую кровь.
Я услышал эту тишину и плач из скрипа,
Когда открылась дверь внизу.
Я встал и радостно воскликнул,
Что все страдания уж не верну.
Но я ошибся вновь, как всегда,
Ведь я был продан той бездне.
И когда я снова сел туда,
Обо мне разошлись по дну те песни.
Что я был прав, весь мир проклят нами,
Кто делали эти города и пабы своими руками.
Кто смотри на женщин, флиртуя глазами,
А потом, разбивает их сердца о камни.
Я бы вышел со дна своих сентенций,
Но я ослаб, глядя на эти страдания.
Цепь взяла меня за ноги крепко,
Ожидая от меня покаяния.
Но я увидел правду вашу, мне больно.
Будто я очнулся в вакууме и не дышу.
Но если это все было правдой, то безусловно,
Могу сказать, что больше не живу.