Океан бессознательного в моей черепной коробке
Показывает путь к тому,
Чтобы перестать быть простой и робкой.
Бог мой,
Ты знаешь, у океана в недрах такие
сокровища, такие пески.
Ты глядишь задумчиво, нахмурив виски.
Ты злишься, бесишься:
И это все ей?
Почему не мне?
Ей не поднять ни одного из этих камней.
Бог думает: на дне - Атлантида.
Наверху современные лайнеры это знают,
железом чувствуют
Боятся и плывут мимо.
Сотни тысяч лет назад
люди погибли,
люди не выплыли.
Но мы с Богом знаем: на самом-то деле,
Преодолев бег истории,
Остановив все ее метели,
Разрушились до основания.
Ушедши на дно, севши на мели
Из памяти мира
они не выскреблись, не отлетели.
Атлант стал символом, образом
в моем океане.
Я вижу Керчь и Корсунь
в очередном тумане.
Не вижу предметов и неба,
Не знаю я ничего.
Но чувствую каждой клеткой лишь того-
одного и тех,
кто вместе с ним ушел тысячи лет назад
в мир иной
в мир мой.
Ничто не умирает.
Все остаются.
Память истории бьется как блюдце.
Люди играют, люди смеются
а вот время ссыпается
в прах.
Главный мой страх связан с тем, чтобы выйти из пыли, выйти из тлена.
Вечная жизнь существует.
Вселенная мне говорит:
Знаешь,
Столько лет меня ты забавишь.
Мне нравятся умные, нравишься ты.
Милая, распорядись:
Я хочу себе на могилу только живые,
только цветы.
Ныряй в океан, и с размаху кинься.
Довольно всей этой суеты,
Успокойся.
Ропоту волн доверься, глубине покорись.
Океан выведет из нищеты,
Брысь.
Так было сказано.
Мой корабль плывет от зари до зари,
плывет сквозь небесные залы
Он чувствует трепет жизни
Он видит порты, вокзалы.
Он качается возле звезд.
Плывет сквозь Космос, чудовищною касаткой,
Своей тонной Солнца касаясь.
А Бог показывает ему дорогу в ад
перстом указательным.
И все исчезает, все постоянно тонет
в океане бессознательного.