Мне было лет шесть, когда в доме появился этот японский набор посуды — керамический кувшин и полдюжины стаканов, его шесть уменьшенных копий. На кувшине изображена пара, мужчина и женщина, с виду простые крестьяне; мужчина обнимает свою возлюбленную — так, будто пойман тот самый момент, когда он только что подбежал к ней и нежно обнял, а она растаяла в его объятиях от любви и тепла. Да, их любовь взаимна, и они навсегда вместе, навсегда в этом моменте. Но сам кувшин больше интересен другой своей особенностью — в его дне располагался встроенный заводной механизм, схожий с тем, который используется обычно в музыкальных шкатулках; если он заведён, то при поднятии кувшина из него начинала звучать музыка, лёгкая и звонкая, будто колокольчик; всего одна мелодия, которую я помню наизусть, каждую её ноту. Изящный японский мотив дополнял и без того законченный визуальный образ на кувшине. А потом вдруг механизм сломался, и музыка перестала звучать. Родители пытались починить его, но после нескольких неудачных попыток просто вытащили из кувшинного дна и убрали на дальнюю кухонную полку. Но иногда, сидя на кухне, я слышу, как из него звучит какая-нибудь нота; это происходит очень редко, может быть раз в несколько дней, но обязательно одна звонкая нота, маленький кусочек той самой мелодии, которую я помню наизусть, помню каждую из этих нот в коротком японском мотиве. И порой мне кажется, что сам я похож на этот игрушечный музыкальный механизм, вытащенный из кувшинного дна и убранный на дальнюю кухонную полку, сломанный, потерявший связь со своим истинным местом и предназначением, но всё же выдающий иногда, пусть и довольно редко, звонкую ноту; всего одну, но являющуюся частью цельного мотива, который кто-то помнит наизусть, от начала и до конца, потому что слышал его когда-то в детстве. Хорошо, что родители тебя не выбросили, маленькая игрушечная коробочка, металлическая и нелепая, с похороненной музыкой детского счастья внутри. Завтра (уже сегодня) я отнесу тебя в ремонт.
Главное, чтобы нашёлся нужный мастер.
20.12.18