- Я тебя люблю! – Не оглянулась,
Ярким светом солнце не зажглось.
Словно тень ресниц твоих коснулась,
Легкой дрожью в теле отдалось.
Только это не любовный трепет,
Нет, не страсть, скорее лишь озноб…
Видимо сырой осенний ветер
Под твое пальто пробраться смог.
И, слегка сутулясь, уходила,
Хоть пыталась гордо стан нести.
А виски упрямо мысль долбила:
Жаль, что нам с тобой не по пути.
Сколько раз наряд сменила осень,
На висках не проседь – седина.
Только вдруг в одной из подворотен
Мне случайно встретилась она.
Не узнал – она меня узнала,
Улыбнулась: «Здравствуй! Это ты?»
Из-под горькой старости оскала
Вдруг пробились прежние черты.
Вроде те же брови и ресницы,
Плечи те же, ноги и спина…
… Только крылья сломаны у птицы
И во взгляде радость не видна.
- Ты – красавец… - горестно вздохнула, -
Я потом жалела и не раз…
Била жизнь, горела я, тонула,
И совсем несчастлива сейчас.
Всё промчалось, кануло в былое,
Отчего я так была слепа?
Как бы было хорошо с тобою,
Только юность столь порой глупа!
Я вздохнул. Любовь давно остыла,
Хоть и мукой сладостной была.
Ты другою меркою ценила,
Недооценив – сама ушла.
Ты желала весело и ярко
С кем-то сильным эту жизнь начать.
Я был юн и дорогих подарков
В тот момент не мог пообещать.
Брови вскинув, ты сейчас смотрела,
Как ко мне на звонких каблучках
Легкой птицей девушка летела,
И улыбка меркла на губах.
- Ты опять влюблен? – спросила горько, -
Ты – как солнце! Жизнь моя – как ночь…
Ей в ответ я улыбнулся только
И сказал счастливый:
- Это дочь!
- Я тебя люблю! Привет, папуля! –
Под руку схватила, повела.
А в твоих глазах слеза блеснула,
Ты в другую сторону пошла.
Мне не жаль, и мне совсем не больно,
Только есть тревога за девчат –
На слова любви они довольно
Часто холоднЫ. И – промолчат.