Мы большей частию не понимаем суть вещей.
Из городской туманно-торопливой жизни
Выносим мы туманный сонм идей,
Рождающий в итоге межлюдские козни.
Среди асфальтов, тротуаров и ларьков
Не суждено понять нам гармоничность мира.
Мышление у нас, как у степных хорьков:
Взглянул на мир — и в норку узким рылом.
И кажется для всех, что мы живём в миру,
Средь общества и даже — государства,
А маску снял — и прыг в своё нору
Творить келейно доморощенное царство.
Я при Советах, помню, мыслил широко,
Меня влекла идея покорять Природу,
Но с разумом годов я понял глубоко
Всю пропасть заблуждения народов.
Я понял, и увидел, и даже ощутил
Всю глубину порока второсортного мышленья...
Я не ругал вождей, но сам себя корил
За сказочную быль больного заблужденья.
Такой период был болезненной души
Для всех народов изувеченной России,
И всем казалось — перемены хороши
В любую сторону от ленинской стихии.
Нас подвела отчаянно незрелая душа,
Негармонично созданная в рамках диктатуры,
Мы верили в магическую силу шалаша,
В котором зрел больной диктатор, по натуре.
Конечно, можно многое невежеством покрыть,
И вроде, как бы, первые мы были в самом деле...
Но банда главарей пришла руководить,
Стрелять и убивать в кровавом переделе.
И не было любви ни к людям, ни к богам,
Одно лишь принуждение к диктующим порядкам,
Бандитские разборки годами по ночам,
И голод по стране, и возвращенье к грядкам.
Какую же гармонию здесь можно сохранить?
Как правильность мышления тут можно обеспечить?
Как важно было здесь с достоинством творить,
Чтоб ореол правительства слегка не покалечить!
Три поколения людей росли и вкривь, и вкось,
Теряли дедов и отцов в огромных миллионах,
А женщин слабых жизнь гнала из дома на покос,
Заставив молоко таскать в больших, больших бидонах.
И не было стремлений взлететь под облака
И с высоты понять разумность философий...
Стремились только выжить, когда живы пока,
А все излишества — «даже в уме не носим».
Но как-то выжила страна, перемогла войну,
Перенесла суровую жестокость лихолетий,
И снова — нагло перестроилась в бандитскую волну,
Разворовавшую добро отеческих столетий.
Но жулики сбежали от зреющей страны:
Они боятся глаз внимательных народа,
Дела которого сознанием теперь уже полны,
И жизнь становится достойная породы.
Теперь бы снова в крайность привычно не упасть,
Не подчиниться злым и алчным советам...
Советников здесь тьма и все хотят украсть,
И выставить Россию совсем в превратном свете.
Так, что в основу мы положим нынешней судьбы?
Скажите, мудрые по духу, не по праву,
Уберегите нас от глупой и бессмысленной борьбы
За непонятную нам всем великую державу.
В державе я хозяин должен быть и мой посильный труд!
Так, возродите землю для народа!
Тогда к народу трезвость и сознание придут,
И каждый осознает истинность свободы.
Вот защищать что требует душа!
Вот — камень всех великих философий!
И даже Маркса с Лениным мы извлечём, когда
Начнём искать ошибок важных общий профиль.
Мы большей частию не понимаем суть вещей.
Не видим, где Сознание Богов проснулося в народе,
И мучаемся, на горбу неся туманный сонм идей,
Идя наперекор взрастившей нас Природе.
Народ растёт сознанием природной Правоты,
Сознанием ответственности в право славной жизни,
Семьёй растёт спокойною, где важен я и ты,
Где каждый может ждать достойной его тризны.
Антон Сибиряк