В ту страшную войну я сильно заболел
И таял на глазах, родных с ума сшибая,
И приговор врачей – на Бога уповая,
Терпеть и ждать, как нам Христос велел.
Но не в пример тому бабусенька Мария –
Камней лежачих уж давно не признает,
Меня в охапку, в одеяло закрутила,
Тот, кто работает – тому и Бог дает.
Марь Тимофевна – светлая душа.
Ей состраданье – главное мерило,
Снесла на рынок платье не спеша
И молоко целебное купила.
Я у бабусеньки моей жил — как в Раю,
И поправляясь, всё у ног её вертелся
И было хорошо, лишь маму ждал мою,
Да плакал оттого, что так объелся.
И не было к худому перемен,
Все трудности, с улыбкой принимая,
И отдала добро души взамен.
Внучонка полумертвого спасая.
Отобрала у смерти на пути
Мое уже хладеющее тело,
На паперть бы смогла она войти,
Чтоб довершить уж начатое дело.
За строгостью в очках ее сияла доброта,
Блюсти порядок и покой она умела.
Умна, лукава и мудра, но не проста
За самоваром многих рассмотрела!
И жизнь ее не розами сияла,
Трудилась – как пчела во всякий день,
И дочерей прекрасных воспитала,
И внуков за дорогу провожала,
И правнуки не слазили с колен.
А родовой, тот — Гречаненко корень,
От казаков Черниговских идет.
Могуч и тверд, как закаленный шкворень,
Он держит нас, и силы нам дает …
Мы множились и «древо» прорастало,
Фамилии менялись у семей,
Кровь казака нас родом повязала,
Благодаря бабусеньки моей.