Ребенок мой, мой водолей певучий!
Гремишь за правду, за обиду, просто так.
Характер – строг, как и твой труд кипучий,
Но людям нужен он, что у мелей маяк.
Не вымерить воды, что льем с шестидесятых…
У наших, у детей, давно и дочь, и сын.
Живем мы в комнатах от мебели распятых,
А все ненужное развеет Баргузин.
Кто ждет Армагеддон, кто лекаря еврейского,
Мы чуда ждем житейского и никаких иных.
Квартиру жаждем мы разлива европейского
Для наших самых младших Крупиных.
И противостояний не предвзятых,
Характером наследия объятых.
Упрямы оба: что она, что и Большой,
Любовь запрятана за тонкою душой.
Пусть я плохой, двуликий водолей,
Но я не тот ужасный Бармалей!
О, Наденька, ну как я буду жить,
Не поворчать ни на кого, не пожурить.
P.S. Дай Бог до правнуков нам с Наденькой дожить,
А что? Как ведь захочешь. Все очень может быть!