Один сижу с распухшими ногами
И выйти не могу, хоть и свободу застолбил.
И нет моей печали состраданья,
Себя к забвению людскому пригвоздил.
Всему виной гордыня и необъятность сил,
Как мне тогда по младости казалось.
Мелькнуло время, душа со шрамами осталась,
И груз поступков к покаянью обратил.