Надсадно орут зазывалы,
мечтая народ возбудить,
и воют по-волчьи шакалы,
надеясь на павшую дичь.
Висят на карнизах сугробы,
ждут часа на спины упасть –
у смерти бездонна утроба:
есть паства и жертвы, и пасть.
Луна свет сочит по-над тучей,
чтоб в прорубь поглубже нырнуть,
мороз отступил – он измучен –
и ищет на север свой путь.
Неспешно бреду к магазину,
мне хочется водки глотнуть,
чтоб смыть ей тоску и кручину
и камнем отправить ко дну.
А брызги летят от дороги –
то слёзы шальные машин,
и плачут Морозы и Боги –
у каждого море причин.
К ночи зазывалы заглохнут,
заблудится в тучах луна,
лишь стоны влюбленных и вздохи,
и спутница их – тишина.