И в море нет воды, и горы не круты,
и загустела кровь от вялых откровений,
весенняя листва забрызгана осенней,
смолкает в глубине звучанье высоты.
Пора опять ступить за ужас той черты,
где от свинца души освободится гений,
он мягко полетит в страну своих прозрений,
а ты останешься, и в смерти только ты.
Не будет ни руки, ложащейся на грудь,
ни голоса с небес, ни мирного забвенья,
и снова на тебе повиснет смерть, как брошь,
и ты возобновишь свой неподвижный путь,
шлифуя сам себя кругами возвращенья,
пока до божества свой облик не дотрёшь.