(Сценарий, фэнтези)
Илья с самого детства ходить не мог. Подрос немного, понимать стал. Люди добрые нашептали, мол, дед виноват в твоей беде. Спроси, зачем он икону порубил. И дед ему рассказал.
- Не рубил я иконы. Прогнал только калик перехожих вместе с ней. Скучно стало! «Не убий! Не возжелай…!» Сплошные запреты! И всё так милостиво. Все люди друг дружке помогают, не завидуют, в беде выручают. Улыбаются тебе, как родному. Такая благодать и райская умиротворенность, что аж тошнит. Становится муторно от избытка душевной сладости, будто меда объелся. Хочется чего-нибудь сломать или, хотя бы, лучку горького пожевать.
И вся эта благодать огорожена запретами. Это – нельзя, то – нельзя: обидишь кого, виновен станешь, совесть заведется и, как чахотка, со свету сживет. Да и калики, все в черном, глаза - долу, даже радуги на небе не видят, ничему не радуются. А у нас - на Ивана Купала - какие были игры, пляски, прыжки через костер! И девушки не стеснялись одежду снять, покрасоваться юным телом!...
Запреты! Сплошные запреты! А мне - так напротив, коли скажут, что нельзя, так именно этого и хочется. Вот, кажется, и совсем не нужно было. А как сказали, что нельзя, так и захотелось, аж, до смерти!...
Да дело даже не в этом, а в том, что никакого зла, о котором калики говорят, в мире нет. Живи себе, да радуйся всему, что глаз веселит. Рай существует испокон веку вовсе не на небе, а на земле! Только не упусти его. И не надо никаких правил соблюдать, запретов каких-то бояться. Стреляй зайцев, лови рыбу, качай мед, и никто тебе не нужен, как и ты никому!
Осмотрелся Илья, и действительно никакого зла и нет. Разве что сверчок спать не дает, да мыши беспокоят, а летом - мухи с комарами. Вот и лежал он на печи. Мелкие пакости злыдней не стоят и труда. Отмахнулся, закрыл окна и спи. Так он и лежал на печи 33 года. И снились ему девушки, которые все прыгают через костер и так ласково ему улыбаются, рукой машут, зазывают. Но куда ему, больному!
Проснулся он, когда Лихо такую силу набрало, что даже соловьи в разбойников превратились. Девушек не осталось: разбойники заманили в лес и продали иноземцам. Натрещали соловьи в уши князю Владимиру, что нет, и не может быть, на земле никакой любви. И потому боярам, поперед всего, - свобода нужна, чтобы делать все на полную катушку, без нудных препятствий, кому чего захочется. Вот взбредет что князю, даже безудержное, в голову, - и твори от души! Кому какое дело! И рассыпалась земля. Все стали воевать друг с другом. Каждый понимал только то, что он хочет, и норовил наказать тех, кто ему мешал. Предали соловьи землю русскую иноземцам на поругание. Осмеяли богатырей, которые спасти ее хотели, выставили шутами гороховыми перед народом, да и извели всех.
А Илья на печи лежит, да сны видит. Тут опять калики перехожие в дверь постучали. А она не заперта. Вошли.
- Время пришло, Илия, рассказать тебе всю правду!
И поведали, что на белом свете делается. Только теперь он уж не белый, а совсем черным стал. В Храм стали люди ходить по праздникам так, как будто место для себя в раю спешат занять, и самодовольные возвращаются.
И стало Илье так больно и обидно, что все его тело, с головы до пят, как будто молнией передернуло.
- Впервые чувствую боль в ногах, но не ходят они.
- Это мы на тебя такое заклятье наложили, чтобы не извели тебя прежде времени соловьи-разбойники.
- Да как же вы, люди мудрые, до такого бедствия белый свет довели?! Что же ваша правда так долго шла ко мне?! И почему добро перед злом обессилело?
- А ты, мил человек, не гневайся! Надежда на тебя была самая малая. Да и сейчас сомневаемся. Просто никого боле не осталось. Ты один - живой в Карачарово. Даже мать уже не вернется к тебе. Пошла за водой к роднику, там ее и полонил Соловей-Разбойник.
А зло всегда сильнее добра, поскольку не знает никаких запретов. Кажется, - воля вольная и души простор, а на самом деле зло самое черное и есть. И чтобы его победить, надо людям сами запреты сделать желанными. Тогда они уже не запретами становятся, а звеньями глубокого колодца с живой водой, из которого люди утоляют свою жажду в понимании, верной дружбе, светлой любви. И никакую свою жертву ради общей победы добра над злом, правды над ложью даже жертвой не считают. Свою смерть в жизнь превращают. Но дать тебе воды из этого колодца, - никто не в силах, даже и мы, как бы ни хотели. Сам ты ее должен добыть.
Посмотри на этот ковш. Он, ведь, тоже запрет: запрет воде растекаться. А чистую правду, которую ты этим ковшом пил, тебе мать завсегда из родника приносила. Только ты ее за простую воду принимал. Поскольку не сам за ней ходил.
- Неужто некому Лихо унять?!
- Да, Илюша, все спят, соловьев заслушались! Ты один, окна закрыл и соловьев не слышал. И тебе теперь уже никто не подсобит. Когда мы уйдем, не сможешь даже воды испить.
Если встанешь на ноги, пронзит их боль адская. Одолеть ее способна только боль сердца за родную землю. Первая боль в землю уйдет, когда полонишь Соловья-Разбойника. А сердечная - будет вечно с тобой, превращаясь в непобедимую силу богатырскую, коли будешь поступать по правде и совести и не увидишь в том досадных запретов для своей гордыни. Вот тогда и станет добро сильнее зла. А покуда – нет этого….
Подал Илья каликам перехожим воды, а наутро - полонил самого свирепого и могучего Соловья-Разбойника.
30 января 2019г.