У моей девочки были брови вразлет.
И кордебалет — стая дворовых собак.
Девочка лазила по деревьям,
Говорила, что ей всегда и во всем везет.
И собак не боялась, совсем,
могла подойти к самой злой только так.
У моей девочки был самый красивый мальчик во всем дворе.
И они первые начали, прячась, курить в подъезде у батарей.
А потом что-то мутили и даже по слухам варили винт.
Когда он сел, она ждала его из тюрьмы.
Мутила что-то сама, ее лечила-рыдала мать.
А потом он вышел и они чертили вдвоем опять.
У них были какие-то одинаковые матери,
Очень любили души не чаяли, этой своей любовью душили
и места не находили себе от отчаяния.
Но у детей были идеи, они материнской любви словно бы не замечали.
Библиотекам предпочитали аптеки и гнули ложки.
Детки пошли по дурной дорожке.
Мою девочку утром нашли в подъезде,
У мусоропровода, между этажами, сказали что передоз.
Спасать было уже бесполезно, не удалось.
Мальчик же пережил ее на полгода.
То ли недосмотрели, то ли дурная порода,
одна из матерей грешила на трудные роды.
Фиг поймешь, кто из них же жертва и кто злодей,
С чего все началось и зачем они прятались по подвалам,
чего им не хватало, кто и кому принес эту заразу.
Мать мальчика сказала: «Целые кладбища мертвых детей».
Мне запомнилась эта фраза
Моя девочка жила на улице Беговой.
Она вполне могла быть и сейчас живой.
Четвертый этаж, угловая квартира.
Мою девочку звали Ира.