Сон номер два: необитаемый остров.
Я такой видела - сплошь птичьи гнезда.
Было дело, мы шли по Белому морю в тумане,
абсолютно трезвые, с Илюхиным gps в кармане.
Ты спросишь: - Где? Брат, нет никаких гарантий,
что этот Остров всё еще на географической карте
стоит, как влюбленный дурак, и ждет под окном,
мол, вдруг кто вернется с попутным дождем.
Короче: птицы. ПТИЦЫ. Черные - в уголь.
По гнездам сотни распахнутых клювов -
и черная шаль шарахнулась с клекотом в небо,
когда мы на камни баллонами сели с разбегу,
когда мы на камни баллонами сели с разбегу,
черная шаль шарахнулась с клекотом в небо.
Черные глотки и с неба, и с моря, и с острова
кричали так, что за шиворот звезды нам
посыпались, словно мурашки, ржавые гвоздики с пылью,
оставляя в тумане черные дыры,
как клювы, как крылья.
Так вот: за камнями стоит устаревшая кофе-машина,
такая, знаешь, с автозаправки. Кофе паршивый,
во рту остается кислая горечь, зато из зёрен,
и запах такой, что из могилы поднимет мёртвого.
Неподалеку сидит мой Герман без табака, без сигарет,
с той фотографии, где ему двадцать шесть лет.
Говорит: - Парни с Мыса Белух - биологической станции
подбросили, gracias. У меня пепелац и самопальная рация,
иду шаманить Белого Кита. Ты слышала про японца?
- Да.
****************************************
фото 1998 года из книги про моего друга.
автор: Омега/Николай Ситниченко или Вера Алексейчук