Как долго я ждала с Поэтом встречи!
Мечта сбылась, зажглись сегодня свечи…
Вошла я в дом, где умирал он стойко,
В музей-квартиру Пушкина, на Мойке.
И содрогнулось сердце, видя пули
И пистолеты, что тогда пальнули.
К порогу дома, что волною моря,
Спешил народ, внимая смысл горя.
В гостиной на стене висит портрет.
Дух Пушкина живой, сомнений нет:
Глаза лишь излучали жизни свет
И ум, и проницательности след.
Здесь он встречал друзей тепло, радушно,
Читал стихи, и не было им скучно…
Наташи пальцы клавиши держали:
Аккорды красоты гостей смущали.
Детей в семье любил он безгранично,
Заботился о них с любовью лично.
Гордился ими и своей женой,
Рождая зависть у врагов порой.
Волнуясь, в кабинет его вхожу,
Струящийся свет солнца нахожу:
Тот яркий свет от книг-друзей на полках,
Светил хозяину совсем недолго…
Частенько на диване в тишине
Читал он Байрона наедине.
И, погружаясь с головой в мир книг,
Не нарушал мечты и думы миг.
А вот и стол, где много он писал,
И смело мысли в строчки рифмовал.
Портрет Жуковского, кого он чтил,
И называл учителем своим.
Карманные часы, что он любил,
Служили талисманом, где он был.
В тот день остановились навсегда:
Застыло его Время на века…
Погасло пламя долгожданной встречи,
В душе тепло: горят ещё в ней свечи
Любви к Поэту, что умирал так стойко
В квартире, на набережной речки Мойки.
2006
PS. В июне 2006 г. во время путешествия с мужем по Петербургу посетили
и музей Пушкина. Перед поездкой муж-грек прочитал «Евгения Онегина»
на греч. языке. Экскурсия по музею потрясла нас: привлекла Библиотека,
где собрано 4 тыс.книг на 14 языках. Музей – не только памятное, но и
СВЯТОЕ место для петербуржцев и поклонников творчества Пушкина…
До наших дней дошли Записки 2-х человек о последних часах Его жизни.
Домашний доктор Иван СПАССКИЙ записал: "Тургенев, Жуковский и др.
входили и по-братски прощались с ним. «Жизнь кончена... Теснит
дыхание», – были последние его слова".
Учёный и хирург, Владимир ДАЛЬ оставил запись: «В продолжение долгой
ночи глядел я с сокрушением на… борьбу Жизни и Смерти, и никак не мог
отбиться от трёх страшных слов из «Онегина» в моей голове:
– Ну, что ж? Убит!
Сколько силы и красноречия в этих словах! Они стоят... того знаменитого
шекспировского рокового вопроса: Быть или не быть».