Ночью шёпот души оглушает со звоном,
Претворяя хранимые солнцем глаза
В обреченные сладостью нежные сны
С тем, кто стал настоящим сердечным перроном,
Чистой близостью тихо, смиренно дыша,
Кого любишь до краешка гордой луны.
Утром соник на коже рисует касанье,
Обрамляя мурашечным знойным дождём,
Гладит струны и вечные красные сети.
Где-то подпись на нитях сбивает дыханье
И из кулера пламени бьется огнём,
Пока чья-то любовь до кончиков лечит.
В полдень холст наполняется красками неба,
Что стекают по каплям на самое дно
Чаши сердца, открывшей тёплые руки
Того самого близкого нежного тела,
Без которого красок засохнет пано
О любви до полета со скоростью звука.
Новый вечер сомкнёт воедино все сказки,
Заслоняя от лишних зашторенных глаз
Без желания импульсы видеть насквозь.
В вальсе прыгают давние, строгие маски,
Обратившись космическим вихрем из фраз
До любви выше звёзд, не мерцающих врозь.
Ночью шёпот души оглушает со звоном,
Сохраняя ранимые солнцем глаза
В обреченные сладостью нежные сны
С тем, кто стал долгожданным сердечным перроном,
Чистой близостью робко, смиренно дыша,
Кого любишь до краешка гордой луны.