Gdy przyjdzie mi ten swiat porzucic,
na jakaz nute bede nucic
melodie zgonu ma wyprawna?
Rzucilem przeciez go juz dawno.
Juz dawno sie przestalem smucic
o rzeczy mile mnie stracone.
Mialyzby smutki moje wrocic,
krasc, co juz dawno ukradzione.
Przeciez juz dawno sie wyzbylem
marzen o utraconym raju.
Zyje, by zwalo sie, ze zylem...
nad jakas rzeka, w jakims kraju...
Nad jakas rzeka, w jakims miescie,
gdzie slubowalem slub niewiescie,
gdzie dom stworzylem jej i sobie
z mysla o jednym wspjlnym grobie.
A na tym grobie, wspolnym domie,
niechze mi wichr galazki lomie,
galazki zeschle, zwiedle, kruche
w jesienna deszczna zawieruche.
Tak samo bede sluchal w grobie,
jak deszcz po swiecie pluszcze sobie,
jak slucham deszczu za ta sciana– –
i wiem, ze znow sie zbudze rano.
Niechze mi rano slonce swieci,
niech swieci jasno, mocno grzeje.
Nad grob niech moje przyjda dzieci
i niech sie jedno z nich zasmieje.
Stanislaw Wyspianski
Давно мне этот свет наскучил...
Когда на тот, неужто лучший,
и я за предками отправлюсь,
какая разница в оправе?
Давно не ведаю печали
по прежде милого утратам–
и та без силы, что в начале,
вернуться красть своё не рада.
И под давно не прежним солнцем
я всё живу, пока живётся
вне грёз изгнанника о рае,
над речкой тихой в мирном крае,
в немалом городе известном,
где обвенчался я с невестой,
которой общий дом построил,
чтоб в гроб легли мы рядом двое.
Пусть на погосте нашем общем
ветры шумят лужком да рощей–
под муравы немые вздохи
ломают ветки что иссохли.
В могиле слуха не утрачу:
как дождь на счастье, не иначе,
услышу стук в мою нирвану–
и знаю, что прокинусь рано.
Пусть на безоблачном рассвете
тепло и жарко светит солнце,
и да на гроб мой придут дети–
и да один хоть рассмеётся.
Станислав Выспяньски
перевод с польского Терджимана Кырымлы