Если ты спросишь
Грохочет трамвай под окнами где нас нет,
И пылью в глаза, и ветер, рассвет.
И мир ограничен обёртками конфет,
И снова бежать нам на красный свет.
Одинокие, гордые идут в ответ,
За железной дорогою ищут ночлег,
И винить им не кого, это их судьба,
Остановки, вокзалы, чужие города.
Бетонный мост в обе стороны, два раза в день,
Из газетных статей вырезаешь мишень.
Ржавый велик упал у трамвайного круга,
Держишь за руку снова упавшего друга.
Чтобы снять все оковы не поможет напильник,
Мы устали смотреть в свой пустой холодильник.
Ждать впустую опять отголоски от лета,
Это сны без ответа, только сны без ответа.
Если ты спросишь, где же мой дом,
Я не отвечу, мой дом далеко.
Скрыт за небесной он пеленой,
И до него не дотянуться рукой.
Тамбур поезда, выжженная окурками пепельница,
Лишь вдали одинокая лампочка светиться,
Не забудь отметиться,
Случайная станция, стрелка, лестница.
Этот мир снова вертится, он снова вертится.
В этой куче народа и криках толпы,
Нужно двигаться дальше, и дальше идти.
Переход пешеходный, светофор и бордюры,
Меня снова тошнит от ночной увертюры.
Из грустной морали , из тонкой печали,
Из той что мы долго и нудно искали,
Этот мир мы создали, этот мир осознали.
За ночью и холодом острых страниц,
Взлетает и и медленно падает ниц,
За голодом книг, и старанием слова,
Не ведая сна все гонятся снова,
Телефон, разговоры и не нужные встречи,
Ты здесь снова не нужен, ты не замечен.
И в огромной толпе без лица и морали,
Нужно не потерять, то что мы создавали веками.
Если ты спросишь, где же мой дом,
Я не отвечу, мой дом далеко.
Он за серебрянной бездной времён,
И его образ уносит мой сон.