У весны дыханье прерывистое, взволнованное.
Всё у нас начинается заново и по-новому.
То взрослею, то младше делаюсь - это словно
на качелях туда-сюда, или вниз по склону
на ватрушке - и вверх по инерции на соседний.
Здравствуй, мартовский гость, мой не первый и не последний!
И пока у замёрзшей реки тает белый краешек,
ты, ужасно серьёзный, на сердце моём играешь, как
на певучем ханге, и музыки столько, что ей уже
очень тесно под рёбрами, тесно во мне; она
размывает меня, как сугроб, горячо и бережно,
и течёт ручейками, песок вынося со дна,
семена непроросшие, куколки, споры, жёлуди...
У весны дыханье прерывистое, тяжёлое
и болит голова, но нет времени ныть и сетовать:
в каждом - сад и розарий, и каждый не помнит этого.
Солнце гладит сугробы по белым пушистым пузикам.
Ты играешь во мне, ты и я - это просто музыка,
и не дай мне прерваться, легко барабань по полому
сердцу тёплыми пальцами, сладко кружи мне голову,
зажигай по утрам золотое вполнеба зарево,
чтобы каждый с улыбкой почувствовал - он живой.
Зеленеют сады, безмятежно цветут розарии,
разноцветные бабочки вьются над головой.