Я должен был окно соседей
Разбить резиновым мячом,
Когда, срывая двери с петель,
В подъезд лупил – на этом свете
Родился я не скрипачом.
Я бил с разбега, с лёта, щёчкой,
И пыром мог, но осуждал,
И техникой считал порочной,
Хоть отмечал, что бью я точно,
Весь двор такой прямой удар.
Я в петлю верхнюю, девяткой
Её считая, бил с двух раз,
Но, пнув в дверную ручку пяткой,
Дверь приоткрывшему украдкой
Соседу врезал точно в глаз.
Я на испуг кого угодно
Мог взять, лез первым на рожон –
Смешон сосед был в майке потной,
Для нашей шоблы подворотной,
С мячом и кухонным ножом.
Я понял сразу, что достала
Соседа жизнь – рукой его
На ленты мяч полосовала
И тальком морду посыпала
С плевком за друга моего.
Я не разбил окно соседей
В тот год резиновым мячом.
Разбил чуть позже, есть свидетель –
Нечаянно – в кого-то метил
Я от обиды кирпичом.
Я думал – видно, справедливость
Моей рукою повела
И, кирпичом летя в сопливость,
Так правосудие свершилось,
Вдруг с траектории сошла.
Я ошибался. Просто мячик,
Второй, чтоб не было проблем,
Был дефицит, мне не маячил –
Я камень бросил по-девчачьи,
Хоть мяч пинал на зависть всем.
Мне долго помнилась заплата
В стекле соседского окна.
Изобретатель автомата –
Однофамилец пацана,
В кого неслась моя граната.
Хотя, племянником, быть может,
Творцу пацан сопливейший
Вполне мог быть, ведь был заложен
Верстах в пятидесяти, позже,
Бюст дяде – там он прежде жил.
Я в спешке как-то ехал мимо,
Но к бюсту сельским пустырём
Прошёл неспешно. Дух полыни
Витал, а пацаны на глине
Возились с кожаным мячом.
Я должен был окно соседей
Разбить резиновым мячом,
Но не разбил. На этом свете
Судьбой – не мне играть. Заметьте,
Родился я не скрипачом.
Рубцовск