Надевала любимые серьги и каблуки,
Любовалась собой в зеркалах и слепых витринах.
Танцевала на кухне, простив себе все грехи,
Улыбалась по-королевски встречным мужчинам.
Забывала про возраст, смеялась светло, легко,
Чтобы через минуту всплакнуть от печальной песни.
И носила, как горностая, свое пальто,
А любви было в сердце ее бесконечно тесно.
Покупала новое платье — кружась, смеясь,
Хотя вышла всего лишь в соседний ларек за хлебом.
И такая в ее красоте неземная власть,
И такая в глазах ее мудрость и сила неба.
Надевала любимые серьги, на губки – блеск,
За спиной шелестели крылья, с весной играя.
За окном звезды ловит дождь миллионом леск,
В своей кухне танцует фея с глазами мая.