Кабинет автора Ларин Ларь
Текст произведения «Контора Ляли Черной»
ДРУГИ. Дети мои! Думаю, я имею право Вас так называть, ибо … ИБО!
Когда я был молод И ЗЕЛЕН как Вы нынче, и на земле светило весеннее солнышко, я тоже думал о ВЕЧНОМ! О колесе истории, НАПРИМЕР, которое, якобы, нельзя повернуть вспять и о том, требует ли оное мускульной человеческой силы, либо обходится исключительно, благими намерениями да Божьей необходимостью.
ЗЕМЛЯ ЖЕ ТОГДА БЫЛА ДЕВСТВЕННА И ЧИСТА КАК УТРЕННЯЯ СВЕЖЕСТЬ! Сушились на солнце после утренней дойки вымытые бачки из под молока. Благоухал силос в яме. Распространялись от утренней росы и тумана миазмы, источаемые коровками на базу. Вокруг пели райские птицы…
«Мраморные лестницы ниспадали в синюю Волгу. На реке стояли океанские пароходы. По фуникулерам подымались в город мордатые иностранцы, шахматные леди, австралийские поклонники индийской защиты, индусы в белых тюрбанах, приверженцы испанской партии, немцы, французы, новозеландцы, жители бассейна реки Амазонки и завидующие васюкинцам — москвичи, ленинградцы, киевляне, сибиряки и одесситы…»
–Увы, ничего этого не было! Тогда. И теперь. Мрамор вообще желтеет от коровьего навоза. Не имелось в наличии и синей Волги. Вместо нее, в те былинные времена, как и сейчас, сквозь болото продиралась безымянная речушка, название которой, я наверное, уже не смогу вычислить!
В Северский Донец, еще до образования его великолепия в момент слияния с хрустальной Нежеголью в живописном Урочище «Пансионат Две реки», впадает речка Везелка. Живой ручеек воробью по колено. Однако, разрытый местами и земснарядами так, что и купаться в иных резервациях можно. В Везелку впадает Гостенка. Это уже ручеек от начала до конца дикий и иногда пересыхающий! Он берет свои начала, где-то в Угрымских лесах, Комсомольских прудах и подпитывается в Грязновских болотах. Искомый же нами приток сего моЧного каскада гидросооружений, километров на сто в квадрате в общей сложности. Берет начало от Майских прудов. Далее чудные места Сингапуровки и Сапоговки… Родники…
НЕТУ УЖЕ ЗАПАХА НАВОЗА И ФЕРМЫ! На месте её построили квартал девятиэтажек. И теперь Москвичи, и другие обладатели заветных квадратных метров на природе, любуются закатами и восходами в «Долине повешенных собак». Последний гумус доедают. Причем, совершенно беззастенчиво!
Я был молод, полон сил и честолюбий.
Дай «детя ланив» мне Байрон и Рэмбо в купе с Архимедом и Александром Македонским, правильное геометрическое направление, я развил бы «Третью космическую скорость», преодолел притяжения матушки земли Майской и прославился своими бессмертными творениями на всю окрестную Сингапуровку, что находится дальше фермы по оврагу, а возможно даже и на всю Сапоговку!
Страна неслась к победе Коммунизма! Её победную поступь и невероятные прыжки несколько подкосили, правда, смерть Лёньки Брежнева и Замогильная, заунывная «Песнь Черненко», его неослабевающая хватка откуда то снизу из холодка… Но уже новое Солнышко - Андропов, вскарабкивалось на небосвод как на броневик.
Набирали силу облавы на улицах, гастрономах и кинотеатрах. Отточенные тяпки ждали несознательных граждан, выловленных в городской суете и привезенных на дальние плантации. Но с чего чистка начиналось? С тиши начальственных кабинетов! Общественные Швондеры входили в апартаменты руководителей и находили там уютные гнезда на четыреста квадратов. Со спальнями, душами, кинотеатрами и даже бассейнами.
Однако, как говорил Паниковский, в исполнении Иннокентия Смоктуновского (несравненного Кеши): «Шура! Я не Остап Бендер. Я, в отличии от него, справедливый и добрый! Подумайте и ответьте мне честно как на духу. Стал бы я Вам говорить про то, что гири, которые Вы пилите, золотые? Пилите, Шура, пилите!!! Так вот. Но я старый больной человек, Шура, а гири очень огромные!
Так же и я износился раньше времени, а Сапоговка меня так и нэ побачила!
Автомобили конвейером двигались среди мраморных отелей. Но вот — все остановилось. Из фешенебельной гостиницы «Проходная пешка» вышел чемпион мира Хозе-Рауль Капабланка-и-Граупера. Его окружали дамы. Милиционер, одетый в специальную шахматную форму (галифе в клетку и слоны на петлицах), вежливо откозырял. К чемпиону с достоинством подошел одноглазый председатель васюкинского «Клуба четырех коней».
Беседа двух светил, ведшаяся на английском языке, была прервана прилетом доктора Григорьева и будущего чемпиона мира Алехина.
Приветственные крики потрясли город. Хозе-Рауль Капабланка-и-Граупера поморщился. По мановению руки одноглазого к аэроплану была подана мраморная лестница. Доктор Григорьев сбежал по ней, приветственно размахивая новой шляпой и комментируя на ходу возможную ошибку Капабланки в предстоящем его матче с Алехиным.
Вдруг на горизонте была усмотрена черная точка. Она быстро приближалась и росла, превратившись в большой изумрудный парашют. Как большая редька, висел на парашютном кольце человек с чемоданчиком.
— Это он! — закричал одноглазый. — Ура! Ура! Ура! Я узнаю великого философа-шахматиста, доктора Ласкера. Только он один во всем мире носит такие зеленые носочки.
Хозе-Рауль Капабланка-и-Граупера снова поморщился.
Ласкеру проворно подставили мраморную лестницу, и бодрый экс-чемпион, сдувая с левого рукава пылинку, севшую на него во время полета над Силезией, упал в объятия одноглазого. Одноглазый взял Ласкера за талию, подвел его к чемпиону и сказал:
— Помиритесь! Прошу вас от имени широких васюкинских масс! Помиритесь!
Хозе-Рауль шумно вздохнул и, потрясая руку старого ветерана, сказал:
— Я всегда преклонялся перед вашей идеей перевода слона в испанской партии с b5 на c4.
— Ура! — воскликнул одноглазый. — Просто и убедительно, в стиле чемпиона! И вся невообразимая толпа подхватила:
— Ура! Виват! Банзай! Просто и убедительно, в стиле чемпиона!!!
ЖИСТЬ МОЯ, ИЛЬ ТЫ ПРИСНИЛАСЬ МНЕ? А тут под боком Харьков: Парк Артема, разветвленная сеть базаров и вокзалов с вечными мошенниками, наперсточниками, попрошайками и менялами… Цирк и никакой личной жизни! Против Васюков.
Всё почему? Фарту нету! Великое дело – фарт! Могли сложиться отношения в Красноярске, с несколько непредсказуемыми, правда, последствиями. Харьков не потянул! Не глянулись мы друг другу!
Ленинград. Дворцы и набережные. Разводные мосты, кладбище Коммунаров… Тут меня пытались ограбить, по крайней мере! Среди ночи, обремененному сумярами, предлагали девочек для развлечений… Значит – не гибельный город! Да и тянет сюда денежного туриста.
Однако и я, жизнью битый, на карьере честного советского обывателя зациклившийся. И вот Лодейное поле! Городишко заштатный, между Ленинградом и Северным Ледовитым океаном затерянный. А знакомый Брата в Краслаге сидел! Так он мне по пьянке всю подноготную этого е.аного городка выложил! Вплоть до характера хозяйской дворняжки, что дом охраняла…
Второе дело: Пропились мы. На дорогу домой я, понятное дело, откладывал! Только нашли заначечьку! Хозяйка, либо братец. Пришлось идти на шабашку. Деньги на билет зарабатывать. Вот тут я познакомился с ребятами. Дружный коллектив. В округе известный. Народ в прошлом неоднократно сидевший. И уважаемый. Но завязавший!
А нашли они эту контору «Ляли Черной» по принципу: «Моряк моряка»! Нуждалось место в отмывке грязных денег, конторе, прикрытии… Товарная станция, тупики, склады, притоны… Закоулки. И бригада грузалей в качестве черных ангелов на всю эту свалку. Грузчики для статистики! Всю основную работу солдаты из подшефной части выполняют.
Слово за слово. Коллектив меня принял. Рассказали люди про то, что годы идут и пора за ум браться. Семья, дети… А для этого дом построить нужно! Ну и так, на прожитьё чуток. По мелочам. В Питер в кабак съездить. Предложили остаться.
Что это? Коллективное бессознательное! У каждого из них мечта «Завязать». Забыть годы и десятилетия, проведенные за колючкой как страшный сон. И «лишний» человек им тут не обуза а помощь! Расчищая дорогу ему, они себе дорогу мостят!
Рассудили грамотно: Лет за шесть дом и хозяйство осилишь! Баб молодых да красивых кругом море. А в крепкий дом пойдет любая. Место бойкое: На сто верст вокруг «Кроме мордобития никаких чудес» Хоть шиномонтажку организуй, или лесопилку…
Квартира мне тогда ломилась в Белгороде. (И я её получил!) Работать нужно было уже по профессии. Но бумажки бы я выправил. Даль далекая. И это не преграда!!! Поднапрячься, конечно, пришлось бы. Это не в самом институте жить, где работа и учеба заодно! С учителями вместе и работаешь.
Теперь Вы меня обратно спросите про Северную Корею, и будете абсолютно правы! В смысле, чуть правее моего правого яйца. Их есть у меня! Страна тысячи озер. Кто наступил тебе на синие глаза? Не даром Ким Ир Сыны и Ким Эр Внуки на туризме собаку съели! Их ракеты с ядерными боеголовками имеют обыкновение лететь куда попало.
Экспрессы подкатывали к двенадцати васюкинским вокзалам, высаживая все новые и новые толпы шахматных любителей.
Уже небо запылало от светящихся реклам, когда по улицам города провели белую лошадь. Это была единственная лошадь, уцелевшая после механизации васюкинского транспорта. Особым постановлением она была переименована в коня, хотя и считалась всю жизнь кобылой. Почитатели шахмат приветствовали ее, размахивая пальмовыми ветвями и шахматными досками.
— Не беспокойтесь,— сказал Остап,— мой проект гарантирует вашему городу неслыханный расцвет производительных сил. Подумайте, что будет, когда турнир окончится и когда уедут все гости. Жители Москвы, стесненные жилищным кризисом, бросятся в ваш великолепный город. Столица автоматически переходит в Васюки. Сюда приезжает правительство. Васюки переименовываются в Нью-Москву, Москва — в Старые Васюки. Ленинградцы и харьковчане скрежещут зубами, но ничего не могут поделать. Нью-Москва становится элегантнейшим центром Европы, а скоро и всего мира.
— Всего мира!!! — застонали оглушенные васюкинцы.
— Да! А впоследствии и вселенной. Шахматная мысль, превратившая уездный город в столицу земного шара, превратится в прикладную науку и изобретет способы междупланетного сообщения. Из Васюков полетят сигналы на Марс, Юпитер и Нептун. Сообщение с Венерой сделается таким же легким, как переезд из Рыбинска в Ярославль. А там, как знать, может быть, лет через восемь в Васюках состоится первый в истории мироздания междупланетный шахматный конгресс!
Короче, упустил я шанс. Много людей встречаешь на пути! И в молодости больше, чем в остальной жизни. Знойные девушки в Молдавии, приветливые жители Одессы. Каменные громады памятников Ленинграда… Всё произошло правильно. Что-то обязан упустить каждый!