Встретятся
он и она – два атома,
бегущие по своим орбитам
в состоянии одиноком, не монолитном.
Светятся
он и она, вспыхивают,
чтобы сиять сверхновой навечно,
ярче, очевиднее с каждой новой встречей.
Грезится
ему и ей роза ветров,
цветущая лишь раз в столетие
в незримом другими людьми многоцветии.
Дышится.
Ему и ей капля росы,
вбирающая небесный мир.
Они могут летать не птицами, но людьми.
Видится
ему и ей заветный путь.
Когда два кольца не цепь, а бинокль,
в котором кажется близким то, что далеко.
Любится.
Им счастье одно на двоих,
Именное, как билет проездной,
но данный двоим, а не персоне одной.
Строится
мир, похожий на парадиз.
Их новый и лучший на свете дом.
Несовершенства откладываются на потом.
Пишется
их история, хроники,
где всё имеет своё значенье:
первый шаг сына или для дочки печенье.
Спросится
(здесь монолог не уместен):
«Есть ли для будущего перспектива?»
Может не только суп, но и любовь остыла?
Скажутся
шипы, прочно вросшие в плоть.
Где взять лекарства? Разуйте глаза.
Брак заключается, истинно, на небесах!
Мелются
дни и ночи бессонные
в жерновах тревог в муку «высший сорт».
Не испечь ли блинчиков или к празднику торт?
Солится,
по их рецепту сделано,
блюдо счастья не бывает без слёз.
Что-то случается в шутку, чаще всё всерьёз.
Ладится.
Им известно созвучие.
Мудрость седлает коней, а не гнев:
есть королевства без королей, без королев…
Вспомнится
им длинными вечерами
полноводной реки течение:
первый робкий шаг сына, для дочки печенье.
Верится
в найденное сокровище.
Чай и плед подаются с нежностью.
Им не семьдесят. А сколько? Двадцать?
Да, двадцать… и они крылаты по-прежнему!