Подозреваю, что и поэзия, и наука, и религия возникали после очередного изумлённого вопроса: «Что это такое и какова его причина?» При этом, часто для ответа адекватных слов ещё не бывало, возникал только образ в воображении (вроде фотографии). Он осмысливался, рождались картинки или статуэтки, а потом и необходимые слова, появлялись описания: в религии – как трактовка промысла бога (или богов), в науке – как гипотеза, аксиома или постулат, в поэзии – как сюжет события или ощущения (в песне, сказке, мифе, предании и т.п.). Поэтам это удавалось особенно просто. Ни храмов, ни канонов – основ религии - создавать не требовалось, не надо было отдуваться за ошибки в пророчествах и гипотезах. Например, кудесник в «Песне о вещем Олеге» у Пушкина бесследно исчез в неизвестном направлении к моменту установления Истины!
Если в науке полагалось выдумывать гипотезы и ставить опыты, создавать расчётные модели и пути проверки гипотез, строить опытные установки, подбирать материалы, режимы работы, отвечать за качество результатов и за потраченные деньги на лаборатории или на экспедиции перед государством или спонсором, то у поэтов всё было просто. Сочинил стишок, напустил словесного тумана – и никакой ответственности, ведь всё только выдумка! Тем более, что мечтатели и влюблённые так доверчивы!
Правда, за длинный язычок поэтов, как Овидия, ссылали на край империи, как Пушкину – подстраивали дуэли, или вытесняли в эмиграцию (или, наоборот, не выпускали).
**
Правда, случалось, что поэтические выдумки оказывались молитвами или пророчествами и ложились рукописями в духовный фонд религии (псалмы Давида, летописи монахов). Случалось, что мысленный образ порождал геометрические узоры или ужас перед бесконечностью, и вот тогда рождались теоремы и постулаты - начала геометрии и иных разделов будущей науки – математики! Архимед открыл свой закон («Эврика!»), Коперник додумался до гелиоцентрической солнечной системы, а Мендель в причудливых чередованиях цветов горошин уловил основы будущей теории генов. Известны и другие случаи из прошлого.
Нынче по-другому: честолюбивая часть поэтов, высокомерно, не обременяя себя чёткими однозначными определениями и логикой в описании образов, пытается присвоить себе и в нашей реальности ведущую роль прорицателя. Но… Образ – птица вольная – посещает любое воображение – и гения, и идиота, с соответствующими результатами. Да и судьи их суждений, как и врачи-диагносты психического состояния, тоже могут быть разными по качеству. Словом, поэтам-провидцам веры мало: они не утруждают себя в своих рассуждениях ссылками на литературные источники своих писаний, забывая о своей просветительской роли.
Продолжение смотри: http://www.stihi.ru/2019/03/11/1943