Среди нагроможденья декораций
Спектакль играли скучный и плохой,
Не странно, что не вызвал он оваций,
И зал почти был зрительный пустой.
Артисты задымляли атмосферу,
Бубнили роль и не о царство грез,
О смрад всем телом грянулся я серый
Дешевых, как слова их, папирос.
Вдруг боль огнем ударила мне в шею,
Плитой чугунной рухнула на грудь…
Что это – режиссерская затея?
Помог бы доиграть мне кто-нибудь.
Ведь не было со мною оберегов,
Что на аптечном складе пруд пруди.
И я схватил в ладонь пригоршню снега
И снег прижал к пылающей груди.
В реальности или среди подобий
Меня подкараулила беда?
И в снежном иль придуманном сугробе
Улягусь я до Страшного Суда?
Светили звезд далекие софиты
На театральный этот антураж,
И с внешностью набоковской Лолиты,
Прошел по сцене женский персонаж.
И понял я – к звездАм над головою,
Сейчас вот-вот рванет душа моя
И девушка, замеченная мною,
Была последним даром бытия.
И я молил: о, Боже! Пусть измены,
Пусть нищета, пусть хлеба недород,
Но, Господи! Оставь меня на сцене!
Пусть снова эта девушка пройдет.