Идут года и в памяти, как прежде...
Мой дед лежит с пробитой головой.
В окопе грязном, утром на рассвете,
Он был оставлен на передовой.
Голодной стаей вороны кружились,
Душила болью рана у виска.
Но жизнь, не покидала человека,
Пока в том теле теплилась душа.
Очнувшись понял, что он в лазарете,
Пока осмыслить он не в силах ничего.
Но радость на душе уже светилась,
Он жив! И значит будет жить еще!
Вновь сердце трепетно заколотилось,
Вернусь домой! Там ждет меня семья.
Но, немцы взяли лазарет тот силой,
Прости жена, прости и Родина меня.
И вот он плен,терпи но не сдавайся,
Вставай сквозь силу и батрачь с умом.
Чтоб Родина тебе грехи простила,
И чтоб предателем не назвала потом.
Тянулись годы муторно, уныло,
Пропала рана на виске моем.
На голых стенах «Свенсона» светилась,
Надежда, что мы все же не умрем.
И вот, победным криком оглушила,
Та новость, что окончилась война.
Слезой душа моя лицо умыла,
А сердце защемила тишина.
Но все бы ничего, да «ВРАГ НАРОДА»,
Каленым опалила нас клеймом.
Ты виноват! Лишь в том, что выжил,
И что,ты, не погиб тем прошлым днем.
И снова плен, и снова муки ада,
Зачем судьба смеешься надо мной?
Мне жизнь дана тобой в награду,
Помилуй, сжалься, дай покой…
Идут года и в памяти как прежде,
Мой дет седой, рассказ ведет простой.
Как выжил он, как был он человеком,
Простым солдатом, но помеченный судьбой.