С каждой секундой взрослеющей жизни
мы покрываемся наледью стали,
стойкой, добротной, креплёно-акцизной,
меченой фактами волчьих баталий.
Ставим насечки-рубцы добровольно,
не успевая прощаться и плакать
в дни, когда верить и ждать слишком больно,
в ночи, грызущие долгой атакой
воспоминаний. В слоёных доспехах
редко встречаем открытые души,
мы запечатаны сталью, в прорехах
жжётся кровящее сердце, удушьем
грусть разливается с запахом сплава
из разогретой мартеновской печи,
мы разбрелись по усталым анклавам –
в них одиночество якобы лечит
заблаговременно. Прячемся в недрах
неэффективной иммунной защиты,
сдав на анализ концовку сюжета –
вдруг не случится. Боимся, прикрыты
встречным щитом из живого металла,
чувства толкутся как лебеди в бочке,
запертой в стали ручного закала,
мы потеряли себя в оболочках.