Правее марта вдалеке
рассеян свет. Вороньи спины
в глаза бросаются,
реке
приходит время передвинуть
свой панцирь льдистый,
чешуя
хрустит под тёплыми ногами.
Столетний тополь устоял,
побитый ушлыми снегами,
дымы плывущие густы,
внутри деревьев бродят соки.
Глотает набожный пустырь
зарничный всполох краснощёкий.
Следы чернеют от воды,
как вдовы в траурных нарядах
от мастериц немолодых…
Безлико бремя лихорадок,
гудит заоблачный свисток
на кухне – чайник (руки в бо́ки).
Срок отчуждения истёк
осоловелых, одиноких.