Песня лилась рекой
Сквозь миры,
Сквозь века.
Прилетела издалека
Стрелой.
И пронзила насквозь
Ездока.
Зашумела в ушах печаль,
Заиграла слезами вода.
Он пришпорил коня
И пустился в даль,
В горизонт скакуна гоня.
«В чём твой порок, Пророк?
Что ты молчишь, малыш?
Ужели близко срок?
Ужели близко срок?
Что ты закрыл глаза?
Плач твой, скажи, почто?
«Небо чернеет. Гроза.
Небо чернеет. Гроза.»
Врать не к лицу молодцу.
Рубишь лишь правду с плеча.
Что же сказать отцу?
Что натворил сгоряча?
В чём твой порок...?»
Обрыв.
Дальше лишь пуст твой путь.
Рвётся душа из груди.
Отпусти.
Пусть летит. Пусть...
—
Всё, что мог сказать, промолчал.
Промычал
От боли, вгрызаясь в плоть
Своих губ.
В груди начало колоть.
А толпа гудела: «Глуп-глуп-глуп-глуп».
Не поверил крикам. Не внял словам.
Столько лет одно
Видел он во сне:
Как идут другие по головам,
И как умирают в своей войне.
И хотел изменить. И мечтал спасти.
И пройти
За них через тьму. Сквозь зло.
Навсегда
Украсть их кошмарные сны.
Навсегда.
Чтобы душам их повезло.
Затянуло небо. Чернее тьма.
Слишком поздно.
Он понял,
Что не спасти.
Будет новый мир.
Он нашёл отца
И промолвил тихо: «Прости».