* * *
А на Смоленском тихо, очень тихо.
Серые камни, провалившиеся плиты.
Я вчитывался в надписи, как в повесть,
И перелистывал страницы из гранита.
Большая очередь людей. Стоит часовня.
По кругу водят хороводы, в руках свечки.
Толпа из Православного народа,
Плывём тихонько в такт с течением речки.
Затягивает, поглощает, тихо ноет.
Душа раскроется и в мартовскую стужу,
Проблемы, что годами внутри воют,
Вдруг выплеснет и выбросит наружу.
И диалог, такой короткий, мимолётный.
Захватит дух в подобные моменты.
Как будто сам себе, но голос чёткий.
Лишь пару фраз - раскрыты все ответы.
Вдруг громкий крик ревущего ребёнка.
Больные ноги, мать ведёт за руку.
И ему больно, очень-очень больно.
И сердце сжалось видеть эту муку.
И отстояв, достаточно встряхнувшись,
Зайдёшь в часовню, чтоб сказать спасибо.
Свечу зажжёшь за здравие ребёнка.
И вытечешь обратно на тропинку.
И станет всё спокойно, ясно, чисто.
Твои проблемы вовсе не проблемы.
Ты сам себя приводишь в заблуждение
За шагом шаг, и за секундою мгновенье.
А ветер дул, проветривая пряди,
И заходя в извилины в мозгу.
Я знаю точно все ответы на вопросы,
Лишь сам себе признаться не могу.
А дальше ты стекаешь вниз по Камской,
И растворишься среди прочего народа.
Покинешь остров, город, вновь вернёшься.
Но никогда уже не ступишь в ту же воду.
С течением времени сливаемся с годами,
Из праха в прах, лишь душу береги.
Не нам решать, не управлять ветрами.
Прости нас грешных, Господи, спаси.
А на Смоленском тихо, очень тихо.
Уж сотни лет, протоптаны аллеи.
Не учимся мы на чужих ошибках.
До самой смерти жить мы не умеем.
24 марта 2019