Сходил по насту в поля Согры. Наст крепкий, но отчего-то ломкий и хрусткий сверху. Сантиметр на ломку, а дальше – кремень. Но ходить всё равно приятно. Много следов и следков. Вчерашние, заплывшие и замёрзшие, и сегодняшние – уже по насту. Графика! Ветки и травы от тепла освобождаются из снежного плена, выстреливают, а на месте «зимовки» остаётся чёткий футляр их формы. Так очевиден, красив, графически ясен, что может показаться тенью ветки, стебля, травинки. Нагибай ветку и вставляй аккуратно в оттиск на снегу. И под высоковольткой наст как множество зашифрованных посланий инопланетян в миниатюре: это опала снежная бахрома с проводов, да так причудливо и разнообразно отпечаталась в снегах, что диву даёшься! Вот уж снежный авангардизм…
Вербы крохотны ещё. Белые звёздочки в паутине ивняка. А много! Коричневое тельце сказочного существа, просвечивающее через мягкий, белый ворс, с костяной шапочкой на голове, похожей на скорлупку орешка. И по форме – гномовская шапочка, без всяких натяжек. Дотронешься – и головной убор соскальзывает с разбухшего тельца почки. И открывается тебе седой, трогательный старичок-младенец, беззащитный без крепкого панциря. Ладно… крепко прилажен на ветке, не пропадёт и даст зелень!
Следы лося, лисицы, зайцев. Тетерева возились в одном месте, исполосован снег пером. И собаки не чураются пробежаться дальше в бывшие поля: сопровождают хозяев по легкой этой и радостной целине. Сухой шелест стремительных и весёлых лап! И люди – хрустко давящие зернистые икринки наста.
Синюшным глянцем отдаёт лыжня. Лучше не идти по ней – поскользнёшься. И горит под солнцем (иначе не скажешь) ивняк.
Но к полудню небо заволокло скучными, безнадёжно унылыми облаками, с юга подул прохладный ветер. И ничто не радовало глаз до глубокого вечера, пока не обрушилось на деревню волнующее тепло и не придавило до самой земли холод больших ещё снегов. Заточил их мелкий дождик. Похоже, до самого утра. И вся темнота исходит влагой.