телефонные антимонии в середине недели,
петляющие следы каравана от оазиса одного уикенда к другому
вглядываясь в пройденный маршрут
складывается ощущение,
что укутанный чалмой араб на флагманском верблюде
особо не озабочен смысловой аксиальностью маршрута
неторопливо перебирая четки
словно каретка печатной машинки
"на голой ветке ворон"
натыкаясь на прохладу кожаного бурдюка
что такое счастье и что оно стоит
два уже пусты
его губы, очерченные пылью вечности
лишенные голоса, в омуте гортани шепчут
«ты в пустыне спасительный путь»
в какую-то из пятниц мы не обнаружим его по утру.
и я пристальнее вглядываюсь в звездное небо.
Присланная тобой служанка, в тесном предбаннике чата,
вопрос что происходит в парной-изящная уловка автора
смущаясь и запинаясь произнесла,
что во время штурма замка ей поручено
убрать засов с центральных ворот
без купюр-вход свободен
я бы рад,
да конюх стреножил белого коня принца
и отпустил в травяной настой прохладного чая на закате
прозрачную слезу
заповедных донских степей
и туман накидывая королеве мантию на плечи
свита орков проведет ее по болотам Гримпенской трясины*
и ее встретит пустое кресло Пифии
повествующее in live broadcast
затухающему огню камина…
*поместье Баскервиль-холл вблизи Гримпенской трясины — обширной сильно заболоченной местности — из поколения в поколение передаётся семейное предание о призрачной собаке, которая преследует всех Баскервилей на болотах Гримпенской трясины по ночам