Островерхая память – шпили иссохших елей.
Тонкорунное небо вплотную к земному туману.
Я бреду, как весна по проталинам, еле-еле.
Отступать уже поздно. Наступать ещё рано.
Нитка сути изношена, вся в узелках и рвётся.
Сколько можно одно распускать и вязать другое...
Словно лампа в торшере, опять догорает солнце.
Вылетают звёзды на небо пчелиным роем.
Щупаешь, ищешь смыслы, в прошедшем роясь.
И вдруг понимаешь – боже, печальный случай:
всякому сапиенс жизнь – ежедневный поиск.
Поиск разгадки, как умереть, не мучась.