Дедкины сказки

            
  Внук пристал: «Дед, расскажи сказку, а то бессонница одолела». Во, пристал, да не помню я уже! Было бы их штуки две-три, сказок этих, а то ить с тыщу поди, где ж упомнишь? Бессонница у него. Во, дожили, такой молодой, а уже бессонница. Я там, у бабки, натирку её нашёл.Чёта она ею там мажет. Толи поясницу… толи ниже чего… Точно – ниже, коленки. Налей полстаканчика, бессонницу твою как рукой снимет. А может ещё чё. А сказку помню одну, помню, отцу твоему рассказывал. Закусил? И то верно, чё её закусывать. Она ж на шишках еловых, ага, на них. Да на куринном помёте. Ну, слушай. В некотором царстве, в некотором государстве… зна¬ешь, да? Сказочка так начиналась. Мол, вся эта непо¬требность не у нас произошла, а где-то там - за триде¬вятым бугром, между Америкой и Обамой… бессонницу б им в душу! Жил-был царь. Вернее - просто был, потому как уже и не жил, потому - как с головою своей - что? Правильно, не дружил уже ни хрена. И было у того царя три сына. Старший был… да чё уж тут крутить?! Все трое балбесы были - ещё те! В попашу видать. Ну а царство, тоже уже, на ладан дышало… пе¬регаром и никакие национальные проекты не могли его спасти. Золотой трон с короной самодержца сынки в «цветмет» упёрли, пока папанька мемуары писал. Как ещё его  самого на живодёрню не сволокли?! Не знаю. И вот, значит, этот старый мемуарист-маразматик вспом¬нил про царство только тогда, когда пытаясь сесть на трон, свалился с колченогой  табуретки и ударился пус¬той головой о разбитую державу.
 «Да-а», - сказал царь-батюшка, потирая ушибленное место, - «Старый стал, неуклюжий. Оглянулся - никто не видел.  А-а-а», - махнул рукой,- «Оно и в молодости таким же засранцем был!»
  Ну и вот, значит, собрал царь своих сыновей… Хотя в царстве и были некоторые сомневающиеся в причастности царя-батюшки к отцовству. Не, ну ты сам посуди: старший – чёрный кучерявый, средний - узкоглазый, рыжий и конопатый, а у младшего вообще был врождённый прибалтийский акцент. Но все крамольные разговоры и даже мысли царь пресекал. Не хватало ещё в его многонациональном царстве межнационального раздора. Всех сомневающихся царь - на кол! Да и матери царевичей: ткачиха с поварихой и сватьей, бабой этой… были прям как жёны Цезаря - вне всяких там подозрений, не дай бог чего! Что ты?!
  И вот значит… о чем это я? А-а! Собрал он своих царственных… как их? Отморозков? Не-е, отпрысков – во, и говорит: «Пора бы вам, сынки, жениться и остепениться». Или, наоборот, сначала остепениться? Ну, не важно. И действительно, кому сказать: четверть бюджета царства уходит на порно журналы и секс по телефону! Но надо отдать им должное. Были, были и позитивные моменты. Женский монастырь, например, с их помощью, решил демографическую проблему царства, ага. И это даже без обещанного материнского капиталу.   
  Так, дальше-то, чё там было?  Дал им царь по стреле? На хрена?! А-а-а! Ну, да-да, дал он им по стреле… хотя у него было огромное желание - дать им по морде! Но силы были уже не те, и пришлось просто - дать по стреле с напутственными словами. Куда, мол, стрела улетит, там своё счастье или чего ещё и ищите. Но получилось, что «чего ещё»  царевичам и нужно было. Видать не хватало чуть-чуть, до полной придури.
  Стрела старшего сына улетела… куда-то к чёртовой матери и упала… Чего? Нет, не на боярский двор. А упала она… у хрустального гроба спящей царевны – во как! Страшно? Нет?! И подняла стрелу… Кто-кто? Да никто! Кто  ж её поднимет, царевна что ль? Дак она ж дрыхнет без задних ног, ага. И лет двести уж как. У них там, в царстве, своего рода демократия была, прям как у нас. Каждый сходил с ума, как хотел: кто - «дом два» смотрел, кто - куда. А эта дура видать таблеток каких-то на дискотеке нажралась и - в кому! И щас - тока
храп по дремучему лесу, аж деревья гнутся, да гроб на цепях качается! Вокруг, на сто вёрст, ни волка, ни совы, ни лешего какого, все разбежались! Страшно? А ты думал!
  Стрела среднего сына улетела тоже не ближе той матери и упала… нет, не на купеческий двор.  А упала она… во двор Бори Моисеева, во как! Почему-почему?! Ирония судьбы, твою мать! Почему?! Жизнь вот так шутканула!
  Ну, а стрела младшенького… нет, не упала в болото. Нет, и лягушка её не поднимала. Так, я не понял, кто у нас сказитель: я или ты?! Я? Тогда умолкни! И угодила стрела младшего… в русалку! Ага, прям ей в жо!… не-не… в эту, как её? В хвост – во! Прям в хвост ей и угодила! 
  Царь прознал про все эти безобразия и решил  дать сынам ещё один шанс - перестрелять, не засчитав предыдущие результаты стрельб. Народу объявили, что, мол, под допингом стреляли, вот казуистика такая и получилась. Но к всеобщему изумлению сыновья отказались опять стрелять. Старший решил довести дело до конца и во что бы то ни стало добиться от спящей царевны взаимности. Средний  уже пел с Борей в унисон про голубую луну. И не мог понять, чего от него хотят?! Какая стрельба?! Какое замужество?! Да и кто ж его теперь отпустит!
  Ну, а младшенький… Кого посадили? Младшенького?! За что?! За какое браконьерство?! Русалка в красную книгу занесена?! Иди ж ты! Да не, кто ж его посадит? Он ведь этот … Чё? Какой памятник? Царевич он! У него – «инмундинет»  судейский. Чего? Иммунитет? Я и говорю - «инмундинет». И депутатская неприкасаемость. Но, как в доброй сказке - женился царевич на русалке, ага, – пришлось. И «имундинет» этот не помог. И жили они… да не, недолго, да, в общем-то, и несчастливо. Но помёрли в один день! Не, вернее - утопли. Как-как?! В сетях китайских запутались, вот те «и как?»!Чё, скока? Лет младшенькому было? Да, наверное, как и тебе, балбесу, лет двадцать и было!
  Ох, чё-то расстроился  я от всей этой истории, кто ж её тока придумал? А? Давай помянем что ли, горемык, раз уж всё равно бессонница. Где там бабкина натирка?