КОНЦЕРТ ДЛЯ РАБОТНИКОВ УГОЛЬНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ И ТЯЖЁЛОГО МАШИНОСТРОЕНИЯ
Белые мраморные колонны сегодня особенно торжественны. Громадные зеркала, развешанные по стенам нарядного зала, отражают свет сияющих трёхъярусных люстр. Тишину нарушает уверенный стук каблуков, гулко отзывающийся в восторженных сердцах зрителей. И диктор Центрального телевидения СССР Светлана Моргунова в длинном платье грациозной походкой выходит на середину сцены:
– Добрый вечер, дорогие товарищи. Мы рады видеть вас в Колонном зале Дома Союзов.
Зал аплодирует. За Светлану Моргунову выступает Томка. Она здорово ходит в маминых коричневых туфлях на толстых каблуках, потому что всякий раз, когда родителей нет дома, у Томки генеральная репетиция выхода на сцену. Микрофоном служит Томкина синяя скакалка. Томка говорит в её жёлтую ручку, и, странное дело, слышно каждое слово.
– В праздничном концерте, посвящённом Дню работника угольной промышленности и тяжёлого машиностроения, принимает участие эстрадно-симфонический оркестр Центрального телевидения и Всесоюзного радио. Художественный руководитель лауреат премии Ленинского комсомола народный артист Советского Союза Юрий Васильевич Силантьев.
Звучат аплодисменты. Акустика лестничной клетки – явление малоизученное. Но каждый житель многоквартирного дома, даже не бывший в филармонии, убеждён, что по акустике филармонический зал во многом уступает лестничной клетке. И зачем тратить время и деньги, когда можно всё устроить здесь и сейчас? Главное, чтобы соседей не было дома!
– Поёт народная артистка СССР Людмила Зыкина. Музыка Марка Фрадкина. Стихи Льва Ошанина. «Течёт река Волга».
Томка с Танькой живут на пятом этаже. У их входной двери торчит металлическая лестница, ведущая на крышу. Крыша – не прикрытие и не пристанище. Крыша – настроение, состояние и стихия. И, наверно, поэтому люк на крышу всегда закрыт на огромный замок. Но даже бессмысленно торчащая лестница может послужить искусству. И Томка тащит из дому тёмно-бордовое в розах покрывало и вешает на теперь уже полезную лестницу – занавес готов! Томке приходится нелегко: сейчас она за ведущую и за певицу. Светлана Моргунова скрывается за занавесом. Взмывающий в воздух цветастый платок ложится на Томкины худенькие плечи – и перед зрителями появляется Людмила Зыкина.
Издалека долго
Течёт река Волга,
Течёт река Волга,
Конца и края нет…
Тембр голоса Зыкиной неповторим, но Томка очень старается. Песня звучит по-новому, но так же тепло и душевно. Светлой рекой она струится с пятого до первого этажа и выбегает на улицу. Хорошо, что дверь в подъезде предупредительно открыта, иначе потопа не избежать.
Среди хлебов спелых,
Среди снегов белых
Течёт моя Волга,
А мне семнадцать лет…
Три зрителя – девочка, Танька и скрипачка Катенька из двадцать восьмой квартиры – по-воробьиному примостились на краешке узкого подъездного подоконника, но аплодируют по-настоящему – за целый концертный зал! Пёстрый платок соскальзывает с Томкиных плеч – и перед зрителями снова Светлана Моргунова.
– Музыка Александры Пахмутовой. Слова Николая Добронравова. «Как молоды мы были». Исполняет Александр Градский.
За Градского всегда поёт девочка. Эту песню она не доверяет никому, кроме себя и Градского. Девочка, конечно, может спеть все песни в концерте, но петь одной, когда хотят все, просто свинство. Длинноволосый Градский в больших тёмных очках выходит на сцену и окидывает зал исполненным ледяного высокомерия взглядом. А может, и нет никакого высокомерия, а всё это высоко вскинутая голова и красивые модные очки, за которыми прячутся всякие небылицы. Градский заметно волнуется, переминается с ноги на ногу и, дождавшись вступления, с закрытыми глазами тихо начинает:
Оглянись, незнакомый прохожий.
Мне твой взгляд неподкупный знаком.
Может, я это, только моложе.
Не всегда мы себя узнаём.
Ничто на Земле не проходит бесследно.
И юность ушедшая всё же бессмертна.
Как молоды мы были, как молоды мы были,
Как искренно любили, как верили в себя…
Музыка звучит напряжённее и нервнее, голос вторит тревогой и смятением. Так бывает перед большой грозой, когда мечутся и кричат беспомощные птицы. Жёстким третьим куплетом обрушивается на зал удивительный голос, и лирическая песня обретает драматическую мощь.
Первый тайм мы уже отыграли
И одно лишь сумели понять:
Чтоб тебя на Земле не теряли,
Постарайся себя не терять!
Ничто на Земле не проходит бесследно.
И юность ушедшая всё же бессмертна.
Как молоды мы были, как молоды мы были,
Как искренно любили, как верили в себя…
Зал взрывается аплодисментами. Девочка кланяется и гордо удаляется за кулисы. А Светлана Моргунова объявляет следующий номер:
– Стихи Ильи Резника. Музыка Игоря Цветкова. «Золушка». Поёт заслуженная артистка РСФСР Людмила Сенчина.
«Золушку» поёт Танька. Хрустальных башмачков у неё, конечно, нет, зато голосок «хрустальный». Волосы у Таньки собраны в высокий хвост, и, когда она трясёт головой, хвост весело подпрыгивает.
Хоть поверьте, хоть проверьте,
Но вчера приснилось мне,
Будто принц за мной примчался
На серебряном коне.
И встречали нас танцоры,
Барабанщик и трубач,
Сорок восемь дирижёров
И один седой скрипач…
Танька всегда поёт с улыбкой, и песенка выходит улыбчивой и похожей на солнце. Или на звонкий ручеёк.
Хоть поверьте, хоть проверьте,
Я вертелась, как волчок,
И поэтому, наверно,
Потеряла башмачок…
Тут Танька ловко сбрасывает с ноги заранее расстёгнутый зелёный сандалик, и он скачет по ступенькам как настоящая хрустальная туфелька… или лягушонок.
А когда мой сон растаял,
Как ночные облака,
На окне моём стояли
Два хрустальных башмачка…
Больше всего на свете хочется верить в сказку. И чем дольше живёшь, тем больше хочется в неё верить… Зал аплодирует, Золушка обувает свой сандалик, а Светлана Моргунова продолжает:
– Слова и музыка народные. «Купалинка». Исполняет лауреат всесоюзных и международного конкурсов, лауреат премии Ленинского комсомола вокально-инструментальный ансамбль «Песняры». Художественный руководитель Владимир Мулявин.
Это девочкина песня. И девочка одна за целый ансамбль. Но ничего, она справится!
Невыразимая печаль
Открыла два огромных глаза…
Кажется, поэт сказал про эту песню и её исполнение. Только вместо двух огромных глаз – два огромных рта: один – Леонида Борткевича, другой – девочкин. Она всё видела по телевизору! Борткевич так широко и жалобно открывает рот, будто у него что-то болит, и в его боль нельзя не поверить! И девочка верит и жалеет – Купалинку, тёмную ночку, её дочку и Борткевича. И так же, как он, открывает рот – жалобно и широко:
– Купалiнка-купалiнка,
Цёмная ночка,
Цёмная ночка,
Дзе ж твая дочка?..
Нежная и грустная мелодия обволакивает истомой и колдовством купальской ночи и чем-то неведомым и неизбежным, как грядущее, зыбким и прекрасным, как любовь. А где любовь, там тоска.
– Мая дочка у садочку
Ружу, ружу полiць,
Ружу, ружу полiць,
Белы ручкi колiць…
И видится беспросветная, несчастливая жизнь, и веет бедой: а знает ли Купалинка, где на самом деле её дочка? и есть ли она всё ещё на белом свете?
Кветачкi рвець, кветачкi рвець,
Вяночкi звiвае,
Вяночкi звiвае,
Слёзкi пралiвае…
Почему она не спит ночами и так много плачет? Кому плетёт веночки? Венок из колючих роз – к земным страданиям и к смерти.
– Купалiнка-купалiнка,
Цёмная ночка,
Цёмная ночка,
Дзе ж твая дочка?..
Зрители долго не отпускают исполнителя. Так долго, что Светлана Моргунова не выдерживает и пулей вылетает на сцену:
– «Лебединая верность»! Музыка Евгения Мартынова. Стихи Андрея Дементьева. Пою я… ой… то есть народная артистка Украинской ССР София Ротару!
Гаснет свет. Яркий луч прожектора выхватывает из темноты застывшую у микрофона тоненькую фигурку певицы в белом платье. Её глаза – две огромные блестящие черешни, волосы её – длинная чёрная ночь.
Над землёй летели лебеди
Солнечным днём.
Было им светло и радостно
В небе вдвоём.
И земля казалась ласковой
Им в этот миг.
Вдруг по птицам кто-то выстрелил.
И вырвался крик!..
В этом месте Томкины руки обычно превращаются в крылья и плывут в небо. И девочка плывёт за Томкиными крыльями.
Ты прости меня, любимая,
За чужое зло,
Что моё крыло
Счастье не спасло.
Ты прости меня, любимая,
Что весенним днём
В небе голубом, как прежде,
Нам не быть вдвоём…
Один за другим трагические аккорды падают на притихший зрительный зал. Ещё минута – и сердце разорвётся в клочья.
Лебедь вновь поднялся к облаку,
Песню прервал
И, сложив бесстрашно крылья,
На землю упал…
Томка громко и часто дышит. А девочка погибает вместе с белой птицей.
Я хочу, чтоб жили лебеди!
И от белых стай,
И от белых стай
Мир добрее стал…
Вспыхнувший в зале свет всё расставляет по своим местам. Ну разве можно поверить в смерть, когда ты так недавно родился?
Пусть летят по небу лебеди
Над землёй моей,
Над судьбой моей –
Летите
В светлый мир людей…
На проникновенное Томкино пение с подъездного подоконника слетает зритель с бумажным цветком. Томка принимает цветок, раскланивается и убегает за занавес. И на сцену выходит Светлана Моргунова:
– Поёт народный артист Советского Союза Муслим Магомаев. Музыка Александры Пахмутовой. Слова Николая Добронравова. «Мелодия».
«Наконец-то!» – восклицает про себя девочка и берёт из Томкиных рук синюю скакалку. Когда песня написана специально для тебя, её нельзя исполнить плохо. А Муслим Магомаев плохо петь не умеет. Когда он поёт, поют его руки и глаза, а громче всех – брови. Таких певучих бровей нет ни у кого.
Ты моя мелодия,
Я твой преданный Орфей.
Дни, что нами пройдены,
Помнят свет нежности твоей.
Всё, как дым, растаяло.
Голос твой теряется вдали.
Что тебя заставило
Забыть мелодию любви?..
Сцена не прощает фальши. Она любит талант и не терпит бездарность. Муслим Магомаев – настоящий Орфей, которого слушают люди и звери, деревья и птицы, камни и море.
Ты моё сомнение,
Тайна долгого пути.
Сквозь дожди осенние
Слышу я горькое «прости».
Зорь прощальных зарево.
Голос твой теряется вдали.
Что тебя заставило
Предать мелодию любви?..
Могучим набатом, раскатом грома гремит знаменитый баритон. И так хочется, чтобы никогда-никогда никто никого не терял!
Стань моей Вселенною,
Смолкнувшие струны оживи,
Сердцу вдохновенному
Верни мелодию любви…
– Браво! – взрывается зал. – Браво!
Девочка кланяется и быстро уходит за кулисы: эти аплодисменты, разумеется, ей не принадлежат.
– «Наш сосед». Музыка и слова Бориса Потёмкина. Исполняет народная артистка РСФСР Эдита Пьеха, – объявляет Светлана Моргунова.
С этой озорной песенкой всегда серьёзная Томка справляется просто блестяще. Она хитро улыбается, подмигивает и строит смешные рожицы, и зрители начинают хохотать.
Как теперь не веселиться,
Не грустить от разных бед,
В нашем доме поселился
Замечательный сосед.
Мы с соседями не знали
И не верили себе,
Что у нас сосед играет
На кларнете и трубе…
А дальше все поют хором:
Пап-пап па-па-да-па пап-пап
Па-па-да-па пап-пап
Пап-па-да-па-па ла-ла-ла-ла-ла
Пап-пап па-па-да-па пап-пап
Па-па-да-па пап-пап
Пап-па-да-па-па…
Зрители вскакивают со своих мест и начинают лихо отплясывать твист – кто как умеет. А Томка только набирает обороты:
Те, кто музыку не любят,
Очень злятся – ну и пусть!
Но зато мы эти песни
Заучили наизусть.
Я всё больше привыкаю,
И поверьте мне, друзья,
Никогда не засыпаю,
Если не услышу я…
– Опять кошачий концерт устроили! А ну брысь на улицу! – воет снизу старая ведьма из двадцать третьей квартиры и изо всех сил колотит клюкой по лестничным перилам. Колонный зал замолкает, перила в ответ глухо ухают – и это всегда к войне. Томка прикладывает палец к губам:
– Тс-с-с!
– Полундра! – шепчет девочка.
– Спасайся кто может! – делает большие глаза Танька.
А скрипачка Катенька, следуя всем советам, мгновенно исчезает за дверью своей квартиры.
– Вот я вас! – шипит ведьма. – Пускай только явятся с работы родители!
Ходит она еле-еле, а по ступенькам и того хуже. И пока со своего третьего ведьма доползёт до пятого, Колонный зал Дома Союзов опустеет и хрустальные люстры погаснут. Поэтому не станет коварная старуха карабкаться вверх, а поковыляет вниз, сядет на лавочку у подъезда и будет караулить пап и мам. И девочке очень повезёт, если первыми с работы придут родители Томки с Танькой.
«Vita brevis, ars longa», – как говаривали древние, что в переводе с латинского приблизительно означает сегодняшний концерт в двух отделениях с непредвиденным и затянувшимся антрактом.
Фото: Творческий вечер Александры Пахмутовой в Колонном зале Дома Союзов, 1971.
На сцене Людмила Зыкина.