По жизни шла с открытым ясным взглядом,
Огромных голубых, прекрасных глаз.
С душой, распахнутой, цветущей летним садом
И сердцем добрым, чистым, как алмаз.
Всему, чтоб ни было, искала оправдание
И видела лишь лучшее во всем.
Такое светлое, милейшее создание,
Всех согревающее собственным теплом.
Одни, с усмешкой, у виска крутили,
Считая, что блаженная она,
Другие, эту девушку, любили,
Ей возвращая доброту сполна.
Не жаждала ни славы, ни награды,
Ни прочих, для других приятных, благ,
Лишь верила, что счастье где-то рядом,
Везде ей виделся хороший только знак.
И вот, однажды, летним днем гуляя,
По лесу, возле своего села,
Мимо глубокого оврага пробегая,
Мужчину в нем увидела она.
Лежал он и совсем не шевелился,
Казалось, даже вовсе не дышал.
В овраг она, глубокий тот, спустилась,
Сбивая руки в кровь, помочь спеша.
И, лишь волос с лица убрала пряди,
Как замерла и сердца стук затих,
Пропала в нем и, нежно его гладя,
Глаз не могла ни на минуту отвести.
Потом, очнулась, как от наваждения,
Услышав тихий, полный боли, стон.
Мужчина, выплывая из забвения,
Открыл глаза и прохрипел: “Здесь кто?”
“Я - Лея, здесь живу неподалеку.
Помочь Вам, чем скажите я могу?
Вы ранены, а может я в подмогу -
Соседей из деревни приведу?”
“Нельзя, чтоб люди видели меня здесь.
И ты, беги отсюда поскорей….”
Тут стон сорвался с губ и побелел весь,
Сжал руку девушки он, с силой всей.
А Лея, не послушалась мужчину,
Упрямо помогать ему взялась.
В село его к знахарке потащила,
Что бабкой ей, по батюшке, пришлась.
Уж ночь настала, как к знахарке Лея,
Мужчину молодого привела
И, чистым сердцем за него болея,
Лечить его с бабулей начала.
Но, только бабка головы коснулась,
Как руку свою, с криком отведя,
На Лею закричала: “Ты, свихнулась?
Ты, притащила в дом к нам - не’людя!
Откуда он здесь? Нет, лечить не стану,
Его коснуться, даже пальцем - грех!”
“Сама я выхожу и на защиту встану,
Пусть, хоть одна я буду против всех!” -
Старухе Лея, со слезами, отвечала,
Сама не понимая почему,
Руками тонкими от бабки закрывала,
Шепча слова приятные ему.
А знахарка, глядела с удивлением
И понимала, что не сможет помешать,
Вздохнула и пошла за новым зельем,
Решив, что вылечить вернее и прогнать.
А внучке наказала очень строго,
В деревне о находке не болтать,
Что неприятностей, им принесёт, он много,
Если удастся хоть кому о нем узнать.
Одежду сняв с мужчины осторожно,
Вдруг, Лея испугалась, увидав
Две раны на спине: “Нет, невозможно!” -
Воскликнула: “Кто он? За что страдал?”
“Что, убедилась? А кричать уж поздно.” -
Ей бабка отвечала: “Охохой..
Он - Ангел падший, ныне - Демон грозный!
И не видать нам с ним больше покой.”
“А, где ж его рога, коль это Демон?” -
Спросила Лея, от испуга отойдя.
“Там, где и крылья… Не тому доверил..” -
Он прошептал в ответ, в сознание приходя.
“Лежи спокойно, коль попал мне в руки.” -
Ворчала бабка, не сердясь совсем. -
“Пройти через какие надо муки,
Кто отобрал их у тебя, зачем?
Ведь ты без них, как немощный котенок,
Ни силы, ни могущества в тебе.
Беспомощный, как маленький ребёнок,
И здесь, ты оказался - по судьбе.”
“О чем, ты бабушка, толкуешь? Непонятно.”-
Спросила Лея, наложив на раны мазь.
“Да, старая ворчу, все мне не ладно.
Не слушай, милая, все это безобразие… ”
И пальцем погрозив мужчине грозно,
Ушла, вздыхая, и ругая всех.
“Вот, выпейте. Не обожгитесь, осторожно.
Отвар горячий…” - А в ответ, лишь смех.
И хрипло посмеясь, отвар кипящий
Мужчина взял и разом проглотил.
“Ох! Видимо, Вы - Демон настоящий!
Раз чашку быстро так опустошил.”
А он смотрел в глаза её большие,
Плескаясь в их бездонной синеве,
И понимал, что вот они - родные,
Но недоступные его порочной мгле.
Так дни прошли, одни других меняя,
А Демон сил набрался и окреп.
Лишь Лея, грустно песни напевая,
Не понимала, что влюбилась слепо.
В один из дней, беды не предвещавших,
Сидела Лея с прялкой на крыльце,
Как, вдруг, увидела двоих, пред ней стоявших,
Мужчин, с ужасной маской на лице.
“Кто вы?!” - Воскликнуть девушка успела,
Но голос сзади жёстко перебил:
“В дом уходи! А вам здесь, что за дело?!”
“Вот, смотрим - ты здесь поднабрался сил.”
А Лея, в дом скорей скользнув с испугом,
К окошку села, в страхе чуть дыша.
“Ну, что дождались мы с тобой, подруга?
Как ни скрывались, а беда пришла.”
Знахарка тихо к девушке подсела:
“Ничем не сможешь ты ему помочь.
Пусть заберут. А ты, чтобы не смела
Препятствовать! Сиди здесь тихо, внучка.”
Тем временем, два демона огромных
Скрутили третьего, лишь бровью поведя.
И на колени опустив, так скромно
Спросили: “Где ж ты, милое дитя?
Скорее выйди, друг твой ждёт подмоги.. ”
“Не смейте! Нет!!! Не трогайте её!
Скорей, ведите вы меня в свои остроги!
Рога забрали, крылья, что ещё?!
Вам жизнь моя нужна? Ну, что ж берите.
Я вам её безропотно отдам.
Но на неё, вы даже не смотрите.
Я этого не смею делать сам!”
“А как же уговор, забыл наверное?
Мы крылья и рога тебе вернём,
Но душу светлую, влюбленную и верную
За это - мы с собою заберём.”
“Нет!!! Только не её, прошу, не надо!
Да и не чистая совсем её душа.
Такая же порочная, лишь странная,
Больная, не в себе всегда она.”
“Да, как же, что же он несёт, бабуля?”
“Молчиии, дуреха. Как же удивил…
В защиту кинулся твою, роднуля.
Теперь, меня он тоже покорил.”
Качая головой, вздыхала бабка,
И, глядя со слезами на глазах,
Как демоны, его схватив в охапку,
Ломали кости. И вскричала: “Ах!
Куда ж ты, глупая! Остановись сейчас же!”
Но девушка, не слыша ничего,
Лишь закричав, так громко и протяжно,
Уже стремглав, бежала на крыльцо.
“Не надо!!! Вас прошу, остановитесь!
Не мучайте, пожалуйста, его.
Здесь я, пришла! Душа нужна? Возьмите!!!
Не жалко мне и душу за него!”
Знахарка следом выскочила тоже:
“Не верьте ей!!! Больная! Прав он, прав.
Ну, что ж ты, глупая, творишь, давай, идём же…”
“Нет, стой! Сама иди, её оставь!”
Тут голос громовой на бабку рявкнул
И сдуло ту, как лист сухой с куста.
А Лею за руку схватил один, как тряпку
Тряхнул и заглянул в её глаза.
“Хотели обмануть! Но нет, не выйдет!
Души прозрачней я во-веки не встречал.
Лишь детская сравнима с нею будет,
Как первый снег, так непорочна и чиста.
Пойдём со мной. Ты - королевой станешь.
К твоим ногам, что хочешь принесу.
А хочешь - целый мир возглавишь,
Лишь слово и тебя превознесу!
За это - душу мне пообещай и только…”
“Нет, нет!!! Мне этих всех не нужно благ!
Его отдайте, без него мне горько!
Жить без него я не смогу, никак!”
Руками, чистыми омытыми слезами,
Она чудовища в порыве обняла.
А демон, глядя удивленными глазами,
Стал оседать, как его светом проняла.
Свет лился из неё и, всех окутав,
Вдруг, вспыхнул, тех, кто был в нем, ослепил,
И демонов, за ней пришедших утром,
Как солнце лёд весною, растопил.
Любимый только на крыльце остался,
Счастливо улыбаясь, он лежал.
И Лея обняла, к нему склоняясь.
Он, не скрываясь, в губы целовал.
“Любимый мой, тебе верну я крылья.”
Ему шептала, крепко прижимаясь.
“Мне больше не нужны они, отныне,
С тобой здесь, навсегда, теперь останусь.
Отвергли все меня - на небе и в глубинах.
Нигде родного места не нашлось.
И, лишь в глазах тону твоих я синих.
Таких мне раньше видеть не пришлось.
Мне не нужны могущество и сила,
Нет справедливости, ни в небесах, ни под землей.
И только ты одна меня пленила,
С тобой лишь рядом я нашёл покой.
Душой своею доброю и светлой,
Смогла ты силы злые победить.
Все думали, что чистых больше нету,
И не запятнаны - одни, лишь только дети.”
“Тебя увидев, сразу я влюбилась,
И больше мне не нужно никого.
Я за тобой - хоть в пекло бы спустилась,
Тебя, лишь только вижу, одного.”
Тут знахарка очнулась, заворчала:
“Ох, девка, знать не зря тебя всегда,
Я от пороков, да и черни защищала.
Такая ты, действительно одна.
Коль люб тебе он, то женитесь, что ли.
Чего теперь здесь плакать и страдать.
Не Демон больше он теперь, доколе
Любить его ты будешь, верить, ждать.
Теплом души и светом безупречным,
Любую чернь и грязь ты обелишь.
Любовью своей - чистой, верной, вечной
И Демона - ты в человека превратишь.”
Так и остались вместе эти двое,
И просветлела Демона душа,
Предела не было нежнейшей их любови.
Четыре крепкие - расправлены крыла.
16.03.2019