Как колосок простой ячменный
среди привычных яровых,
я был из злаковых нацменов,
и прорастал на волю ввысь.
Сливаясь в общем урожае,
копил неведомую страсть.
А подо мной земля дрожала,
что время скоро убирать.
Как от груди меня отняли
от почвы и ржаных корней,
Я был как хлеб не идеален
и скромно прятался в зерне.
Во мне бродил неясный солод,
но я обрек себя на хлеб,
и наливался крепким словом,
незаменимым на столе.
И чувствуя, что первосортный
во мне содержится помол,
я сделал шаг навстречу солнцу,
которым грелся Соломон...
И на муку перемололся,
и зарумянился в печи,
Так из озимых инородцев
пекут блины и калачи.